Яд со взбитыми сливками
Шрифт:
Нет, так не пойдет. У него всего одна ночь на то, чтобы сбежать из этого концлагеря, а тут запчасти не слушаются! А ну, быстро в строй!
И снова пригодились уроки Владимира Игоревича. Теперь Саше было даже немного жаль физрука, перешедшего в разряд «материала». Но если только совсем немного. Он помнил перечень его «заслуг».
Пять минут дыхательных упражнений, и организм бодро отрапортовал — готов к труду и обороне!
Саша выпрямился, пару мгновений постоял на месте, разминая руки и ноги, а потом осторожно отодвинул створку душевой кабины. Теперь — к входной двери.
К
Пробираясь маленькими, осторожными шажочками через логово директрисы, мальчик думал только об одном — пусть замок окажется накладным. Открывающимся изнутри какой-нибудь симпатичной пумпочкой. Пожалуйста, мама, пусть это будет так! Иначе мы с тобой никогда не увидимся…
Пумпочка была. Плоская такая, изящная, трущаяся о пальцы, словно ласковый котенок.
Саша дрожащими руками ощупал ее и радостно шмыгнул носом. Хорошо, что его никто не видит сейчас, иначе обсмеяли бы. Рассопливился от страха, как девчонка, вон, все щеки мокрые. А и ничего стыдного в этом нет, между прочим, это вам не булки из столовой таскать! Посмотрел бы я на вас, услышь вы такое!
Мальчик замер у двери, прислушиваясь к происходящему в коридоре. Ходят пока, не угомонились. Да и рано еще, только-только ужин начался, судя по вкусному запаху, подло ввинтившемуся в нос. Желудок немедленно отозвался возмущенным бурчанием — война войной, а еда по расписанию! Кое-кто, между прочим, собрался этой ночью в поход, а делать это с пустым желудком категорически запрещено. Ну, может, и не категорически, но не рекомендуется — это точно.
М-да, в столовку заглянуть не мешало бы, вот только как это сделать, когда по коридору все время кто-то ходит? Днем, когда он пробирался сюда, все было тихо, а сейчас все словно сговорились.
Ну, и чего ты истеришь? Да у воспитателей просто рабочий день как раз закончился, вот они и валят организованной толпой домой. Собственно, на полноценную толпу персонала в детском доме набрать не удалось бы, так, кучка.
Кучка управилась буквально за пять минут. Пару раз хлопнули двери, протопотали ботинки и туфли, прошаркали тапочки уборщиц, и вот наконец по этажу растеклась долгожданная тишина.
Все, пора, иначе его пайку сожрут.
Саша осторожно повернул пумпочку — замок послушно щелкнул. Так, еще один щелчок, и можно идти. Дорогу он помнит, много времени она теперь не займет. Особенно если не надо прислушиваться — есть кто на пути или нет?
Никого быть не должно, все ушли. Кажется.
Аккуратно притворив за собой дверь директорского кабинета, мальчик бесшумно проскользнул вдоль коридора, выбрался на лестницу и уже через три минуты входил в столовую. Судя по гомону и звону посуды, остальные воспитанники давно уже вкушали от щедрот пищеблока. Вернее, поварихи тети Нади. Между прочим, готовила тетя Надя очень даже вкусно.
— О, Сашка пришел! — раздался радостный голос Гошки. — Ты где пропадал? Мы уже собирались твою порцию делить, сегодня на ужин тефтели с подливкой, мои любимые. И пюре!
За каждой комнатой был закреплен свой стол, дорогу к которому Саша за пять лет изучил до миллиметра. И торчащие на пути конечности желающих уронить слепого красавчика всегда ловко перепрыгивал. Потому что торчать они могли только в определенных местах, там, где стоят стулья.
Ловко миновав препятствия, Саша добрался наконец до своего стола и плюхнулся на место. Само собой, предварительно проверив ногой наличие этого места, — шутники, убирающие стул, появлялись с дебильным постоянством.
— Ты где был? — прошептал Гошка, наклонившись к другу. — Мамалия перед ужином заходила, тебя искала. Велела тебе вместе со мной завтра утром к ней зайти, для тебя есть какие-то новости. Видишь, а ты на нее гонишь!
— Гошка, отстань, — устало проговорил Саша, придвигая к себе тарелку. — Я есть хочу.
— Конечно, ты же не полдничал. Булка твоя в тумбочке сохнет.
— Не засохнет.
— Так где был-то?
— Вот же привязался! Спал я, спал! Пошел в спортзал позаниматься, и чего-то так в сон потянуло, я и задрых. Чуть ужин не пропустил.
— Это из-за дождя, — авторитетно заявил Гошка, вымазывая корочкой хлеба остатки подливки. — У меня тоже в такую погоду снулое настроение.
— Наверное, — угрюмо буркнул Саша, показывая, что к светской беседе он сейчас не расположен.
Гошка все понял, приставать перестал, переключившись на другого собеседника. Он вообще обладал очень легким, веселым характером, этот славный парнишка.
Но и упрямым был до упертости. Переубедить в чем-либо Георгия Кипиани, если он был уверен в своей правоте, не удавалось никому.
Но не оставлять же его этим двум кобрам?!
Глава 11
Рассказать о том, что услышал там, в норе главной змеюки? Не поверит. Никто не поверит — ни Гошка, ни остальные ребята. Бежать одному? Зная, что завтра, уже завтра, твоего друга сделают подопытной крыской?
Чем старше становится человек, тем больше сомнений бомжами бродят в душе. Одетые в лохмотья опыта и трезвомыслия, они ноют и клянчат, не подпуская к окончательному решению. Ты понимаешь, что будет, если…? Ты что, не помнишь, что случилось, когда…? А может, стоит переждать? Если спрятать голову в песок, проблема тебя не заметит и пройдет мимо.
Но когда тебе десять, бомжиков в душе еще нет. Наверное, это плохо, но в определенных ситуациях сомнения мешают.
Особенно когда в твоем распоряжении всего одна ночь…
Саша автоматически, не замечая вкуса, закончил ужинать и поднялся из-за стола. В столовой уже почти никого не было, только такие припозднившиеся, как он, бренчали посудой.
И мальчик меньше всего ожидал услышать шепот на ухо:
— Привет, Санек!
От неожиданности Саша едва удержался от совершенно ненужного сейчас подпрыгивания на месте. То, что уместно в спортивном зале, в столовке привлечет нездоровое любопытство остальных, а ему сейчас меньше всего нужно насморочное и кашляющее любопытство. Лучше всего, если бы Саша Ким стал невидимым — сколько проблем отправилось бы петь заунывные песни аборигенов Чукотки!