Яд в крови
Шрифт:
– Подумать только, преступником может быть кто-то, кто прямо сейчас сидит в этом пабе, – продолжала Хелен, обводя взглядом зал.
– Вполне возможно, – признала Ванесса.
Но кто же из присутствующих мог быть способен на то, что она видела сегодня? Один из них вдруг привлек ее внимание – тощий подросток с бритой головой и татуировкой в виде черной паутины на правой щеке. Сидел он рядом с мужчиной постарше, похожим на Северуса Снегга [5] , с черными волосами до плеч, и пожилой парой, в которой она узнала чету Уитли, некогда работавшую на ферме бабочек, где они и
5
Северус Снегг – персонаж серии книг Дж. К. Роулинг о Гарри Поттере, преподаватель зельеварения и защиты от темных искусств в школе чародейства и волшебства «Хогвартс».
Хелен стиснула руку Ванессы.
– Честно говоря, для меня такое облегчение, что ты наконец здесь! Я так обрадовалась, когда Пол сказал мне, что ты отложила вылет хотя бы на пару дней… Ему явно придется туго. Пожалуй, даже чересчур. Мне нужен кто-то, кто будет за ним присматривать.
– Пол способен и сам со всем справиться.
Хелен посмотрела Ванессе в глаза.
– Думаешь?
Обе примолкли, когда Шэрон принесла заказанные напитки.
– С Полом ведь все в порядке? – спросила у Хелен Ванесса, когда та ушла, почувствовав что-то у нее в голосе.
– Просто это достаточно серьезный стресс, вот и все.
Хелен сделала большой глоток пива, избегая взгляда Ванессы. Та поняла, что подруга что-то скрывает. Но что? Не исключено, что стрессовая нагрузка на Пола уже достигла критической отметки. Ванесса повидала немало полицейских, угнетенных своей работой. Даже знала двоих, которые по этой причине покончили с собой. Конечно, свое тяжкое бремя приходится нести представителям и многих других профессий – медикам, преподавателям, – но Ванессе казалось, что, по общему мнению, самые широкие плечи как раз у полицейских. В конце концов, это часть их работы – быть сильными, справляться с самыми суровыми жизненными обстоятельствами. Было легко забыть, что полицейские – люди тоже уязвимые, способные сломаться, как и любой другой человек. И они даже не могут объявить забастовку, как представители многих прочих профессий. Да уж, тут им не позавидуешь…
Отпив глоток рома с колой, она сделала себе мысленную пометку поговорить с Полом перед отъездом – поговорить как следует.
– А с кем остались близняшки? – поинтересовалась она у Хелен.
– С мамой Пола. Она просто наша палочка-выручалочка.
Ванесса не могла с этим не согласиться. До знакомства с отчимом Пола та воспитывала Пола и трех его братьев в одиночку. С деньгами у нее тогда было туговато, и жизнь в маленькой двухкомнатной квартирке в одном из домов ленточной застройки была далеко не идеальной. Но мать Пола вроде никогда не теряла присутствия духа.
– Как у них дела? – спросила Ванесса.
– Просто не могу поверить, что в прошлом сентябре они уже пошли в школу.
– О, могу себе представить, каково там приходится учителям!
Обе рассмеялись.
– Нет, серьезно, – сказала Хелен, – они просто прелесть. Дьявольская прелесть. Кстати, не хочешь заглянуть к нам завтра на ужин? Ты сможешь увидеть их в действии. Хотя тебе придется прихватить с собой каску и бронежилет.
– Насчет бронежилета не знаю, но подходящая экипировка у меня точно имеется. Надо подумать.
– Знаешь, Пол был просто пришиблен, когда узнал, что ты согласилась на переезд в Штаты.
– Знаю – он сам мне сказал.
– Да, сыграть на чувстве вины – это он умеет… Но мы будем скучать по тебе, – сказала Хелен, сжимая руку Ванессы. – Мне всегда нравились наши ежегодные вылазки в Лондон.
– Тогда тебе просто необходимо как-нибудь приехать в Нью-Йорк!
– Восьмичасовой перелет с близняшками? Шутишь?
Ванесса пожала плечами.
– Попроси бабушку с дедушкой взять их к себе.
Хелен улыбнулась.
– А что, это идея.
В течение следующей пары часов они продолжали болтать обо всем понемногу и угощаться чертовски вкусным карри, приготовленным Эгги, хотя Ванесса то и дело краем глаза поглядывала на свой телефон, гадая, как там дела у Пола и его коллег. Кроме того, как ей пришлось неохотно признаться самой себе, занимало ее и то, как там сейчас Деймон. Опять увидев его, она потеряла покой. Ванесса всегда думала, что больше никогда не увидит его во плоти. Конечно, она частенько видела его красивое лицо, смотрящее на нее с газетных киосков и экрана телевизора, но находиться от него на расстоянии вытянутой руки… Это всколыхнуло в ней то, от чего Ванесса была далеко не в восторге. Она попыталась отогнать мысли о Деймоне, опять пригубив рома с колой.
Жители деревни вокруг них вели себя все более шумно. Были тут и слезы, и сердитые слова, и даже смех. Ванессу всегда занимало странное бремя скорби – то, насколько неустойчиво оно ложится на плечи скорбящих, быстро переходя от печали к гневу или веселью.
Сделав третий глоток, она поняла, что и сама уже навеселе. Это ее вполне устраивало. Ей нравилась эта капризная стадия между трезвостью и полномасштабным опьянением. Все вроде под контролем, но размыто по краям, словно у пчел, насосавшихся забродившего лайма и теперь радостными и беспорядочными кругами возвращающихся в свой улей.
В какой-то момент кто-то вдруг подсел к Ванессе, принеся с собой ошеломляющий аромат цветочного лосьона после бритья. Это был мужчина лет шестидесяти, одетый в рубашку, украшенную экзотическими цветами, и ярко-синий галстук. Он швырнул на стол книгу в твердом переплете, и при виде имени автора, набранного жирным шрифтом, она сразу поняла, кто это: Клайв Кравизо, некогда лучший друг ее отца. А его сестра Эми была очень близка с матерью Ванессы.
– Я подписал ее для тебя, дорогая моя Ванесса, – произнес он своим характерным пришепетывающим голосом. – Тебе точно понравится. Действие происходит в твоем любимом Лондоне. Закаленный детектив, борющийся с алкоголем, в последний раз возвращается в родные края, чтобы выследить серийного убийцу.
– Очень оригинально, – заметила Хелен, отчего Ванесса улыбнулась в свой бокал.
– Спасибо, – на полном серьезе поблагодарил Клайв. – Я горжусь тем, что до сих пор нахожу уникальные идеи на этом довольно перенасыщенном рынке. Сколько времени прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз, Ванесса? Десять лет?
– Пятнадцать. – Она знала эти годы так, словно они отпечатались у нее на сетчатке.
– А, ну да, конечно, – поспешно ответил Клайв. – На похоронах твоего отца. Нашего любимого Тони… Интересно, что бы он подумал о сегодняшних событиях?