Ядовитая планета
Шрифт:
– Уким, что с подмогой?
– Грах подал сигнал, но прошел ли он – неизвестно. Прием не работает, нас глушат.
То есть подмоги мы можем и не дождаться. Через несколько секунд броня нагреется достаточно, чтобы загорелась обивка на потолке и салон заволокло дымом. Не понятно, как перенесут его Уким с Грахом. Да и наши фильтры в носу сомневаюсь, что рассчитаны на такие экстремальные нагрузки. Даже если и выдержат, остаются еще глаза. Токсины легко могут лишить зрения на ближайшее время.
– Дай мне ствол, - попросил я вешнеца.
– У меня запасного нет, - сказал переводчик.
– Если будем выходить, ствол лучше взять мне, - сказал Вилли.
– Я снайпер, -
– Тогда бери винтовку. – огрызнулся он. – Я успел ознакомится с этим. Пару сотен отстрелял в тире посольства.
– В посольстве есть тир? Не важно. – Температура в машине начала подыматься.
– Никто никуда не идет. Выхожу только я. – Циммерман гневно сверкнул глазами, явно собираясь усомниться в моих умственных способностях, но я поднес руку с перстнем к лицу и сказал. – Деактивировать кольцо. – Камень сразу же потемнел. – Уким, ствол!
– Я выйду с вами! – уперся переводчик.
– Наклонись сюда, - попросил Вилли и сам потянулся к вешнецу.
– Что вы, мать вашу, творите! – разозлился я.
Обшивка в центре потолка уже начала темнеть. Киллер практически перевалился на переднее сиденье и вернулся на место с пистолетом в руке. Уким – наоборот, полностью обмяк.
– Он живой, - сразу же заверил меня Вилли.
– Как?
– Ознакомился с местной биологией, запомнил уязвимые точки и нервные узлы.
– Дай сюда, - потребовал я ствол.
– Выходим вместе, сказал он категорически. – Времени спорить не осталось. Пятно на потолке расползлось и начало коптить. Я быстро задрал левый рукав и ткнул острием кинжала под зеленый кружок паралитического токсина.
– Грах, сиди, - приказал я водиле.
– Мжит! – скомандовал Вилли и открыв дверь, первым выскочил наружу.
За ним последовал я. Бойцы в бронежилетах местного производства направили на нас короткие стволы угловатых автоматов, а лидер даже не пошевелился.
– Гынь, - снова скомандовал Вилли, указывая пистолетом на бур.
– Ты что, местный знаешь? – поразился я. Когда это он успел?
– Перевел для себя основные собачьи команды.
– Ответил он и скомандовал более напористо, - гынь!
– Днэпьб! – ответил ему главарь.
Вилли повторять не стал и выстрелил в пульт управления наверху бура. Зеленое свечение исчезло, но рука одного из бойцов дрогнула и одиночный выстрел из автомата повалил моего киллера на землю.
– Тракэ гынь! – заорал лидер. – Тракэ гинь!
Я метнулся под прикрытие внедорожника, встретив выскочившего водителя ударом кинжала подмышку, но тот оказался довольно проворным и перехватил мое запястье. Воспользовавшись отсутствием на противнике полной брони, я тут же вывернул кисть и оцарапал ему руку отравленным кончиком. Как ни странно, не парализовало, наоборот он резво вывернул кисть заставил меня уронить клинок. Наконец сработали бойцовские рефлексы, вбитые инструкторами рукопашного боя в исследовательском центре Ар корпорэйтед, и я со всей дури лягнул его в челюсть свободной левой. Надо было как Вилли изучать анатомию местных, а то только кожу на протезе ободрал и тут же получил под дых. Водитель сноровисто заломил мои руки и вытолкал обратно пред начальственные очи. Лидер как раз склонился над Вилли и тот опять сумел удивить.
Рука киллера со скоростью кобры метнулась куда-то под торчащий из подбородка рог и главарь отпрянул назад, выдав пару явно матерных слов. Подняться Циммерману он не дал, впечатав тому огромный каблук голову. Грудная пластина турианской брони окрасился кровью. Точно, у Вилли же керамический коготь в среднем пальце!
Кровь стекла по рогу подбородка и начала капать на землю до того, как лидер сообразил, что происходит. Он тут же зажал рану рукой и отдал пару спешных приказов. Один из бойцов достал из кобуры странного вида пистолет и склонился над киллером. Через мгновение красный луч лазера безвольно скользнул по белой подкожной броне. Они что руку пытаются отпилить? Зачем?
Продолжения я не увидел, главарь рявкнул что-то водителю, меня для профилактики треснули по башке, от чего в глазах круги пошли, как ребенка подтащили к задней двери и бросили на сиденье. Еще один боец в потрепанной человеческой броне уселся рядом, а главарь занял переднее пассажирское. До того, как мы двинулись, я краем глаза уловил мощную плазменную вспышку, будто кто-то гранату взорвал. Черт, хана похоже Вилли. Даже жалко как-то.
Внедорожник рванул с места задним ходом, вылетел на поворот и по инерции развернулся почти на сто восемьдесят градусов. Водила оказался профи, улочки и повороты замелькали с такой скоростью, что я не успевал их считать. Запоминать даже не пробовал, толку-то, если я на местности не ориентируюсь и за вешнеца вовек не сойду. Главарь тем временем снял шлем, достал с бардачка аптечку и начал обрабатывать кровоточащую рану спреем, периодически вытирая ее салфетками. Примерно через семь минут безумной гонки, мы едва разминулись с пронесшимся мимо седаном. Главарь недовольно прикрикнул на водилу, но тот не ответил, так и продолжил гнать. Следующая встречная машина сама убежала от столкновения с нами, но с фонарным столбом разминуться не сумела.
– Мламни мручьд! – выругался главарь. – Инжюдн! Инжюдн, ротжколе! – Водила не отреагировал. На следующем повороте главарю пришлось бросить аптечку и вырывать баранку из его рук, чтобы разминуться со стеной. Лидер сорвал с водителя маску и ткнул его двумя пальцами под ухо, после чего вновь перехватил руль и потянул за рычаг под ним. Машина плавно начала тормозить, пока припадочно не задергалась и не заглохла, а вот боец за рулем дергаться только начал. Лидер подобрал с пола аптечку и вытряхнул содержимое на колени, подхватил автоинъектор и разрядил его в шею водителю. Секунды через три дерганье прекратилось, а голова вешнеца безвольно свалилась набок. Главарь приложил два пальца к шее и обернулся ко мне.
– Что ты его сделал? – спросил он с ужасным акцентом.
Такое впечатление, что здесь каждая собака бейсик знает.
– Что ты его сделал!? – повторил он более угрожающе.
– Ничего, - соврал я. Его парализовать должно было, а не убить, но эту информацию я при себе подержу.
– Льеолц ник ол, - сказал он второму бойцу.
Тот потянул свои загребущие ручки ко мне, но я перехватил их и сжал. Если с правой у меня ничего не получилось, то левая сработала как пресс. Затрещали выворачиваемые под бронеперчаткой суставы пальцев и вешнец взвыл как бык на скотобойне. Но триумф длился не долго. Перегнувшись через сиденье, главарь обрушил на мою голову рукоять пистолета. Дальнейшие события в памяти смазались. Помню, что мне силой открыли рот, а потом я захлебнулся в жгучей горечи.
Горечь так и зависла на краю сознания, пока весь мир медленно погружался во тьму. Я будто попал в клетку собственного тела. Как в бреду ко мне пробивались смутные образы и фразы, обрывались и тут же вспыхивали по новой настолько ярко, что оставляли после себя только выжженное во тьме пятно. Я боролся с этими образами, ловил и пробовал удержать, но они вырывались, пока наконец не замерли. Это были две смутные фигуры и невнятный шум. Фигуры медленно обрели краски, очертания стали четче, и я увидел, что одна из них намного выше другой. Так же медленно шум обрел очертания речи, отвратительной местной речи, но как я не силился, не мог вычленить отдельных слов.