Ядовитая планета
Шрифт:
– Попытка хорошая, - оценил Гало, - узнаешь, когда я сочту нужным.
В дверь постучали, а потом внутрь ввалился заспанный Марек. Седеющие волосы торчком, щетина как минимум двухдневной давности, а вместо отутюженного мундира – мятый комбез.
– О, еда! – были первые его слова. Ну а первыми действиями был захват сандвича и полное его уничтожение в считанные секунды. – Рассказывайте, с какого перепугу вы вдруг против Дидьера дружить собрались. А то подозрительно это все.
– Кстати о подозрительном, - сказал я. – Тут народу
– Пускай говорят, - отмахнулся Гало. – Итан, хорош жрать, дуй по ящик.
Секретарь залпом допил кофе, хватанул с подноса сразу два сандвича и вышел. Мы вытряхнули из Марека информацию о том, что коллекция осталась в посольстве, поскольку не содержала современных технологий. А ведь посол требовал, чтобы ее эвакуировали вместе с остальными его вещами в числе первых рейсов. А потом ввели в курс дела.
– И вы вот так просто рассказываете это мне? – поразился он.
А нам пришлось вводить в курс дела Марека, предварительно вытряхнув из него
– Может я тебе верю? – состроил невинную рожу Гало.
– Ты?! Ты даже себе не доверяешь, а я – человек отвечавший за охрану посольства. Может это вообще не Дидьер, а я. Так где она? – Марек начал внимательно осматривать потолок.
– Вон. – произнес первое слово в разговоре Вилли и указал на угол вмонтированного в стену шкафа. Кусочек дверцы был аккуратно сколот, а за ней Марек и нашел крохотную камеру.
– Успокоился? – спросил шпион вояку.
– Откуда я знаю, куда она пишет, - огрызнулся Марек.
– Стоп, вы что друг друга подозреваете? – дошло до меня.
– Не подозреваем, - отмахнулся Марек.
– Но возможность такую исключить должны, - дополнил его Гало. – Поэтому сидим на попе ровно, пока Итан не принесет ящик.
Некоторое время все молчали, но я таки не удержался и спросил.
– Так куда камера пишет?
– Шифрует отложенный файл в центральную базу данных. Через двадцать четыре часа он станет доступен военной полиции. А если я не прерву запись в течении трех часов, то сразу.
– Но ведь разговоры все равно пишутся.
– Только звук, который легко подделать, а стереть – и того проще.
– Как вы только с ума еще не сошли от такой жизни.
– Хрен его знает, - сказал Гало. – Мне таблетки хорошие прописали. А ты как?
– А я мыло смотрю. – ответил Марек. – Там порой такого бреда напридумывают, что моя жизнь – образец серости.
Не знаю куда бы еще свернул наш разговор, но вернулся Итан. Ящика, как я ожидал он с собой не принес, зато из кармана достал длинный серый цилиндр. Переходник и планшет быстро отыскали среди вещей.
– Так, подворачивались все, - приказал Гало и отстучал длиннющий код безопасности. – Все, можно.
– Что конкретно ты ищешь?
– Камеры в офисе Гало. Ага, вот они. – Гало включил несколько фильтров и данные превратились в список временных промежутков.
– Что это?
– В основном – время, когда он трахает свою секретаршу.
– Он делает это прямо в кабинете?
– А где еще? Это же железная отмазка – мол работали. В любом другом месте уже бы пересуды пошли.
– Да они и так ходили, - отмахнулся Марек.
– Выбери время после убийства Киргора. Подставу явно придумали позже.
– Тормозишь друг. Не это нам нужно. – Гало открыл второе окно и снова включил фильтры, поле чего начал запускать видео, что демонстрировало пустую стойку ресепшена на всех файлах.
– А ты думал будет просто? – спросил Марек. – Он же не дурак.
– Как и я. – Гало пошел на второй круг, только на этот раз выискивал в каждом видео момент, когда секретарша входит в кабинет. И в каждом она вошла. – Вот скотина! – теперь на просмотр пошли окончания рандеву. Даже при том, что смотрели в ускоренной перемотке, заняло это порядка полчаса, зато видео, в котором секретарша так и не вышла из кабинета, было найдено. Хотя потом оказалось, что она просто очень быстро его покинула. При чем Дидьер тоже покидал кабинет. По записям удалось отследить его путь до медлаборатории, где он вновь отключил камеры, после чего вернулся в кабинет.
– Есть идеи? – спросил Гало.
– Может он лишние отпечатки сводил? – спросил Марек.
– Это проще сделать в кабинете, прихватив хорошую лупу и бутылек растворителя.
– Может он так и сделал? – спросил я.
– Нет, он провел там двенадцать минут. Это слишком долго.
– Может воссоздавал мои отпечатки? – предположил я.
– Будь у террористов слепок твоего пальца, отпечатки были бы по всему стволу, а не только на щеках пистолета. Тут что-то другое.
– Мужики, меня это достало, - сказал я. – Давайте уже возьмем его за яйца и хорошенько тряхнем. Что-то да узнаем.
– Тряхнуть чрезвычайного и полномочного посла? – спросил Гало выпучив глаза. – Ты в своем уме?
– Там внизу, гибнут разумные. По его вине.
– Не такие уж и разумные, - проворчал Марек. – Скорее тупое стадо, что пошло на поводу эмоций и лжи.
– Слушай, а лаборатории ведь не на прямую с центральной системой здания связывались, - вспомнил Гало.
– Да, - подтвердил Марек. – У каждой свой центральный комп был. И да, мы их все демонтировали.
– Дружище я тебя обожаю. Нам нужен этот комп, и тот, кто сможет разобраться в его логах.
Еще четверть часа ушла на поиски демонтированного компа, полчаса на его активацию и вскрытие логов, и целый час на поиски того, кто мог внятно в них разобраться, поскольку мы явно терялись в сорока наименований техники, работавшей в то время. В конце концов, когда отбросили слишком умные холодильники и прочую автоматику, список сузился до трехмерного сканера и 3Д принтера.
– Теперь уже можно идти колоть его? – спросил я.
– Мы все еще не знаем, что он печатал. – возразил Гало.