Ядовитые письма
Шрифт:
Лицо священника на протяжении всего рассказа оставалось непроницаемым и суровым.
— Она решила не выходить замуж? — переспросил он.
— Да.
— Как же тебе удалось переубедить ее?
— Переубеждать почти не пришлось. Ты, кстати, мог бы и притвориться, когда она засобиралась замуж за Гилберта, что думаешь, будто со мной ей было бы лучше, чем с ним. Ты совершенно не защищал мои интересы, пока я отсутствовал, да и о девушке нисколько не пекся.
Джейсон тут же пожалел о своем ироничном высказывании, потому что
— Нет, не думай так, мне было очень жаль ее. Но Валентина чувствует себя несчастной дома, ей надо было уехать из поместья. У них со Сциллой… — Он помолчал, подыскивая слова. — ..Они не очень ладят.
— Ты выбрал слабое выражение.
Священник продолжал:
— О тебе мы, конечно, не заговаривали. Как я мог?
Я же не знаю, как далеко вы зашли… в своем взаимопонимании. Вы помолвились до твоего ухода или нет?
— Никакой помолвки не было.
— А ты ведь мог и не вернуться…
— Вполне вероятно.
— Валентина знала об этом?
— Она вообще ничего не знала. Я просто ушел.
— Ты поступил жестоко.
Джейсон покачал головой:
— Еще хуже было бы рассказать ей все и заставить ждать себя. Слишком много было шансов, что я вообще не вернусь. Я решил, что лучше ей остаться свободной. Да и говорить ей, куда меня посылают, все равно было нельзя.
Я бы и тебе ничего не сказал, даже вчера вечером, если бы ты сам не догадался.
Дядя покачал головой:
— Я не так уж догадлив. Джеймс Блэкер кое о чем намекнул. Ты же знаешь, мы с ним учились в колледже. Такая дружба, если только она вообще сохраняется, многого стоит. Наша сохранилась. Я случайно встретил его через день после твоего исчезновения, и он сказал, куда тебя послали. Сейчас могу признаться, что вчера, когда я вернулся и увидел тебя выходящим мне навстречу, то какое-то время просто не смел верить… — голос его прервался, — я просто не верил своим глазам, мне казалось, что вижу тебя, потому что очень хочу видеть.
Джейсон спокойно добавил молока в кофе.
— Понимаю тебя. Видишь ли, можно взглянуть на такую встречу глазами человека, который увидел привидение, а можно и наоборот. Вообрази, каково бедолаге-привидению смотреть, как родственник при виде его падает в обморок.
Томми не падал вчера в обморок, но позеленел изрядно. Джейсон вспомнил сцену их встречи: тускло освещенный холл, входящий с улицы Томми и сам он, появляющийся в освещенном проеме двери в кабинет. В тот момент он и вправду почувствовал себя привидением, пришедшим проведать родной дом. Чувства, охватившие тогда их обоих, трудно было облечь в слова. Они и не пытались это делать, ни вчера, ни сейчас.
Все еще держа письмо в руке, священник подался вперед и неожиданно спросил:
— Ты ведь еще раз потом выходил… правда?
— Да.
— Я не слышал.
Джейсон рассмеялся:
— Вряд ли мне удавалось бы выполнять задания, да и вообще вернуться целым
Пастор задумчиво смотрел на письмо, нахмурив густые брови. Наконец он поднял голову:
— Джейсон, я знаю, что это не так, но все равно должен спросить. Это не твоя работа?
— Что? — изумленно воскликнул Племянник. — Это письмо? Боже мой, Томми!
Тот был непреклонен:
— Я просто хочу услышать от тебя, что это письмо писал не ты.
Губы молодого человека конвульсивно дернулись. Такого вопроса он не ожидал и, желая продемонстрировать полнейшую невозмутимость, отодвинул бекон и потянулся за пережаренными тостами и джемом.
— Какое поразительное отсутствие логики! Предположим, что, несмотря на то, чему ты всегда учил меня, я презрел все моральные принципы и пал так низко, что в свободное время для развлечения пишу анонимные письма. Что же мне помешает соврать в ответ на твой вопрос? Передай, пожалуйста, масло.
Мистер Мартин потянулся за маслом, поставленным миссис Нидхем симметрично джему, но, правда, на другом конце стола. Он небрежно подтолкнул его к Джейсону и сказал уже обычным, будничным тоном:
— Когда человек перестает быть нелогичным, он становится машиной.
Племянник, посмеиваясь, намазал тост маслом, а сверху щедро положил несколько ложек джема.
— Ну ладно, придется уважить твою просьбу. Гипотетически я мог бы пуститься во все тяжкие и стать анонимщиком — как говорится, никогда не говори «никогда»… Но пока до этого дело не дошло. Следует больше верить в себя, наставник молодежи!
Преподобный Мартин с облегчением откинулся в кресле.
— Я же сказал, что сам так не думаю, но спросить-то мне надо было. Роджер…
— Это у него возникли такие грязные мыслишки? В следующий раз, если он заведет об этом разговор, сошлись на ряд неопровержимых фактов. Как я понял, мило поболтав вчера вечером с миссис Нидхем, анонимки ваши давным-давно получает чуть ли не весь Тиллинг-Грин, а я пересек Ла-Манш только вчера, так что у меня алиби.
— Конечно, конечно.
Священник отложил наконец письмо, взял нож И вилку и только начал терзать остывший бекон, как дверь распахнулась и появилась его домоправительница, вся красная и со слезами на глазах.
— Боже мой, сэр, это ужасно! — Она задыхалась от волнения. — Кто бы мог подумать, что такое случится! Да еще в день свадьбы мисс Валентины!
Джейсон напрягся, его руки изо всей силы впились в подлокотники кресла. Томми, сидевший спиной к двери, обернулся.
— Что случилось, миссис Нидхем? — спросил он.
— Мисс Конни, сэр… бедная мисс Конни Брук! Ах ты господи! Только вчера она сюда приходила, и вдруг ее забирают!
Священник встал, торопливо подошел к женщине и, казалось, готов был принять решительные меры, чтобы добиться от нее вразумительной информации.