Ядовитый Факультет. Фея, которую вы заслужили
Шрифт:
Сио Лантий перестал светиться, как начищенный медяк, и сложил брови домиком.
– Не горячись, Нойта. Я действительно осёл, – осознал оплошность он. – В следующий раз такого не повторится. Хочешь, принесу тебе чего-нибудь поесть?
– Тащи, – буркнула я.
Пока он бегал на кухню и обратно, я с кислой рожей сидела перед зеркалом и размышляла о природе трепетных чувств. Когда ты кому-то нравишься, этот кто-то, по идее, должен с полной самоотдачей заботиться о твоём комфорте. Но некоторые поступают ровно наоборот. Их девиз: «Я тебя люблю, поэтому
Спасибо, не надо. Без такой «любви» я как-нибудь перебьюсь.
Мой новоявленный слуга примчался быстрее ветра – с деревянным подносом, где блюд было на любой вкус и цвет. Пересечень расстарался, трудяга.
На хвост Сио Лантию села Птица-Весень. Она залетела ко мне в комнату, чтобы проконтролировать, всё ли у меня путём.
– Прибежал, долго ломился в дверь, пока не догадался её на себя потянуть, – тараторила она писклявым голоском, носясь вокруг, точно пёстрый тропический ураган. – Переполошил нас до смерти. Нойта, говорит, сама не своя, выйти не может и вообще всё плохо. Тут уже и Пересечень за голову хватается, и Путеводная Нить грозится всех убить… А Вор-Кошмарник от стресса совсем совесть потерял и к Небывали-из-Пустошей драться полез. Вот меня, как самую вменяемую, и отрядили тебя проведать. Ты как?
– Крылья у меня, – с набитым ртом сказала я, прожёвывая курочку в хрустящей панировке. – Сио Лантий расстарался. А так-то проблем никаких. Лети и доложи Инычужам обстановку, пока их удар не хватил.
– Погоди! – возопил виновник беспорядка. – Ты ведь та самая Птица-Весень, которая может определить, где лежит драконье золото?
Я подавилась рисом и едва не скончалась от удушья.
Драконье золото? Да что он несёт!
Сио Лантий кое-как вернул меня в строй и помог откашляться, постучав по спине.
– Ты веришь в эти глупые сказки? – поразилась я, отдышавшись.
– Скажешь тоже! – обиделась Птица-Весень. – Сказки, да ещё и глупые.
– Ну да, чистой воды вымысел.
– А если правда? – не унималось пернатое недоразумение. – Если докажу?
– Докажешь – и выполню любое твоё желание.
– Как Пуйо?
– Как Пуйо, ага, – ухмыльнулась я, видя, к чему дело идёт. Если наша ижи-птичка начинает ершиться, значит, ей действительно есть, что показать. Но сподвигнуть её на чудо можно, лишь побившись с нею об заклад.
– Замётано! А теперь смотрите, невежды.
Птица-Весень принялась вновь неистово махать пёстрыми крылышками, носясь по моей спальне. Она ускорялась и ускорялась, наматывая круг за кругом. Трепетали занавески, покачивалась люстра, мелко дребезжали картины с маяками и коллекция маяков-фигурок на полках. А затем в воздух перед нами взвилось разноцветье лепестков, легчайших серебрящихся перьев, крошечных кружевных листьев и звёзд, добытых прямиком из космоса.
Сио Лантий ахнул и схватил меня за руку. В таком хаосе и себя потерять недолго, не говоря уже о соседях.
Весенняя буря в комнате достигла пика. Лиственно-лепестковый вихрь разогнался до умопомрачения, от круговерти звёзд закружилась голова. И вот тогда-то из мельтешения соткалась радуга, и вела эта радуга в иллюзию (правдоподобно, надо заметить, состряпанную).
В иллюзии на почти что настоящей трёхмерной ветке в виртуальном террариуме сидел всем нам знакомый хамелеон Геннадий. Радуга расстелилась в непосредственной близости от его меланхоличного линяющего носа и протянулась в соседний зал, прошив стену насквозь.
Стена тотчас растаяла, чтобы явить нам Хранилище. Да, это слово следует писать именно с большой буквы, ибо прежде ничего подобного мне видеть не доводилось.
В Хранилище обнаружились золотые слитки. Помещение было набито ими от пола до потолка, буквально негде было и шагу ступить. Золото сияло не хуже солнца, да так и манило к себе.
От столь шокирующего зрелища Сио Лантий был ни жив, ни мёртв. Я же, переборов восторг, вся погрузилась в построение логических цепочек. Ли Фаний Орл и драконье золото – что между ними общего? Ведь сыщик явно не дракон. Тогда может ли быть, что у него с драконами тесные взаимоотношения?
Если память не врёт, летучие ящеры создают золото из песка – огнём, что вырывается из их пасти. Может, у детектива за пределами Сеа налажена добыча карьерного песка, а с драконами заключено какое-нибудь хитросплетённое соглашение?
Вот, значит, почему он так неприлично богат и почему может позволить себе вести расследования на безвозмездной основе. Поэтому-то у него столь роскошный особняк, и лаборатория с редкими веществами, и все эти вычурные костюмы. Не удивлюсь, если он спонсирует какой-нибудь горнолыжный курорт, на волнах моря Тэсо качается его яхта, а в дебрях Дворцового квартала кроется его клуб для тайных собраний мировой элиты.
Надо будет попросить Мастера Хаги Тко, чтобы он мне хотя бы один кусочек золота огнём своим выдул. А то как-то несправедливо получается: у меня в друзьях дракон, а я до сих пор не обзавелась собственным дворцом и взводом слуг.
Птица-Весень закончила трансляцию чужих, неправедно нажитых богатств, изничтожила лепестки со звёздами и поспешно усвистела в окно.
– Нойта, на занятия опоздаешь! – пискнула она напоследок.
Я отбросила грёзы о золотых слитках и с содроганием уставилась на экран своего серк-ри. До катастрофы оставалось немногим меньше десяти минут. Добегу или не добегу? Вот в чём вопрос.
Глава 24. Чего желает Птица-Весень?
Я как-то упустила из виду, что первой парой у нас на сегодня стоят дикарские пляски у костра. Напялила на себя тесные неудобные шмотки, предназначение которых – подчёркивать формы, взвалила на плечи рюкзак с волшебной кружкой (куда же без неё) и галопом рванула на учёбу, наказав Сио Лантию дом сторожить и Инычужей до белого каления не доводить.
Похоже, во мне развилась сверхскорость. К раздевалке я примчалась за целых две минуты до начала. Но переодеться в балахон для ритуальных танцев оказалось задачей не из лёгких.