Яга – не баба
Шрифт:
Я усадил Ваську в ступу, помог забраться туда Арине и сам запрыгнул внутрь. Взмахнул помелом, и мы поднялись под облака. Мгновение спустя рядом взмыл огромный ворон, на спине у которого сидела Хельга. Ветер свистел в ушах, облака стояли низко, и управлять потоками воздуха было сложно.
— Веник, я хотела что-то тебе сказать, — обернулась Арина и покосилась на Ваську, а кот сделал вид, что он тут ни при чем и вообще давно спит и видит сны.
— Я тебя слушаю, — ответил ей.
— Спасибо. Что поверил мне после кражи книги.
— Мне очень хочется тебе верить, — ответил я, а сердце забилось часто-часто. — Очень хочется, Арина. И надеюсь, что не зря.
— Клянусь, — сказала она, глядя в глаза, и наши губы соприкоснулись. Поцелуй вышел сладким и пьянящим. Сразу позабылось все плохое, захотелось обнять весь мир. А ведь мы воюем против самых близких людей Арины.
— Ариша, а ведь нас ждет бой с твоим отцом и братом, — сказал, приобнимая её.
— Да, я знаю. И понимаю, что выбора нет. Мне казалось, когда отец вернется, наша жизнь наладится. Черновей перестанет строить темные планы, и мы заживем, как семья. Я была глупой, Веник. И я люблю своих близких, но если мы их не остановим, все закончится плачевно.
— Ты права.
— Увы, от этого не легче.
И Арина отвернулась. Я не стал продолжать этот разговор. Главное, что мы поняли друг друга. Чуть повернул голову вправо — и скомандовал:
— Ложись!
Арина упала на дно ступы, прижалась к Ваське, а Руслав ушел в петлю, полетел вниз, к земле. Потому что, отвлекшись, мы упустили главное: на нас неслась туча. Вот только эта туча будто подкрадывалась по небу, а внутри неё сверкали молнии.
— Это не туча! — Я едва расслышал голос Хельги. — Оно живое!
Помощник Черногора? Одно из его созданий? Я махнул помелом, ускоряясь, но и туча полетела быстрее, еще и еще.
— Давай, ступа, — шептал я, а Васька истошно орал — видимо, Арина в порыве страха прищемила коту хвост. — Нам надо вырваться! Давай, миленькая!
И ступа старалась. Она вся трещала и шипела, грозила вот-вот развалиться на части, но терпела и несла меня вперед.
— Русик, притормози немного, — просила ворона Хельга, но тот не слушал, а уносил любимую прочь от беды.
— Я попробую помочь. — Арина совладала с ужасом и осторожно поднялась на ноги, вцепившись в борта ступы. Она начала читать заклинание, все громче и громче. Будто само небо затряслось, а туча вдруг вспыхнула изнутри и рассыпалась дождем. Грянул гром, сверкнула молния — и все закончилось.
— Ты нас спасла, — улыбнулся я бледной дрожащей Арине.
— Это колдовство отца, — ответила она. — Он намного сильнее Черновея и способен повелевать силами природы.
А потом сползла на дно ступы, обняла Ваську и зарылась лицом в его шерсть.
— Не плачь, девица, — мурлыкнул Василий Мышеславич. — Все живы, чего слезы лить?
— Страшно, — всхлипывала Ариша.
— Аккуратнее с моей шерстью, она уже вся мокрая.
Я улыбнулся. Кажется, прорвались. И около часа спустя мы спланировали к огненному мосту. Ступу пришлось оставить здесь. Я спрыгнул на землю, а рядом выпрямился Руслав в своем человеческом обличии.
— Ты почему не остановился, когда я просила? — Хельга тут же налетела на жениха.
— Потому, что это означало смерть, — угрюмо ответил тот. — Я еще не сталкивался с подобным колдовством. Думаю, и ты тоже.
— Я могла попробовать! Арина ведь смогла его развеять.
— У Арины схожий тип магии, вот у неё и получилось.
— Не ссорьтесь, — попытался осадить влюбленных, но не тут-то было.
— Ах, так? — кричала Хельга. — Думаешь, я ни на что не способна?
— Я что, говорил нечто подобное?
— Ребята, нам надо к Кощеевой жене, — убеждал я.
— Да хоть к трем женам! Извиняйся немедленно.
— И не подумаю! — упрямился Руслав.
— Да ты…
— Главное, не проклинай его, — вклинился я. — Второй раз проклятие может оказаться неснимаемым.
И оба замолчали, только таращились друг на друга, а потом Хельга шагнула к Руславу и крепко его обняла.
— Прости, — шепнула тихонько. — Я неправа.
— И ты прости. — Он легонько поцеловал её волосы. — Я не могу тебя потерять, понимаешь? Ты — все, что у меня есть.
— А ты — у меня.
— Кхм-кхм. — В эту идиллию вклинился голос Васьки. — Я, конечно, все понимаю. Любовь, морковь и все дела. Но, уважаемые, у нас тут проблема. Миры под угрозой, грань трещит. Давайте мы победим Черногора и его сына, а потом уже облобызаетесь и нарожаете воронят.
— Васька! — вскрикнули в один голос, зато подействовало, и Руслав выпустил Хельгу из объятий.
— Нам туда, — сказал я, глядя на огненный мост. Подхватил Ваську на руки и зашагал вперед. Лава то и дело брызгала ввысь, грозясь обжечь, но я шел уверенно и остановился только на другом берегу. За мной последовала Арина. Она шла, закусив губу, но тоже не отступила, а для Руслава и Хельги этот путь был привычным, как и выжженное поле за ним, и черная башня, царапающая шпилем небо. Наконец, мы дошли до частокола, утыканного черепами. Сколько бы я ни приходил сюда, каждый раз казалось, что черепа на нас смотрят, и становилось жутко.
— Зачем пожаловали? — прошамкал ближайший.
— Скажи, дома ли хозяйка Моргана? — спросил я.
— Дома, — ответил тот, — да только не принимает она в отсутствие супружника.
А когда Кощей дома, то Морганы тут нет. Он упоминал, что она с дочерьми живет отдельно.
— Доложи, что Кощей попал в беду, и нам нужна её помощь, — сказал я.
Череп замолчал ненадолго, а потом выдал:
— Передает, плевать ей на Кощея, изменника великовозрастного. Седина в бороду, бес в ребро. А дальше следует непереводимая игра идиоматических выражений. А еще интересуется, куда этот удод проклятый сунул свой нос.