Ягодка опять
Шрифт:
Куранты ударяют в последний раз. Мы судорожно пьем — Маргарет даже давится, и Петька принимается хлопать ее по спине. Уф! Успели. Теперь, когда общее безумие схлынуло, пора вспомнить о том, что истинная хозяйка никогда не должна терять присутствия духа.
— Прошу к столу.
Все начинают шумно отодвигать стулья и рассаживаться. Один Саша медлит. Смотрю на него. Он на меня.
— Надеюсь это приглашение незваных гостей тоже касается?
Киваю скованно, все еще не понимая, чего мне ждать от его появления. Он же, как обычно, никакого смущения не испытывает. Усаживается
— Все эти штуки так пахнут! А я последний раз ел… — смотрит на часы и внезапно смеется. — Черт! В прошлом году!
Как только мы принимаемся есть, всё как-то сразу налаживается. Уходит жестокая неловкость первых минут, когда все мои поняли, кто именно к нам пожаловал. Правда нет-нет, да ловлю быстрые взгляды сыновей, которые сначала вопрошают меня, а потом стремительно выстреливают в нового гостя. Понять эмоциональную насыщенность этих взглядов не сложно: не в каждую семью под Новый Год является один из тех, кого принято называть «первыми лицами страны», вырядившийся к тому же Дедом Морозом.
Саша упорно делает вид, что взглядов этих не замечает. А может и правда так — наверно, привык уж быть в центре всеобщего внимания. Ест так, что за ушами трещит, пьет весьма сдержанно, а потом откинувшись на спинку стула некоторое время старательно таращит глаза, но сон его, видимо, в конце концов побеждает.
Когда мальчишки уходят на лестницу составить компанию курящему Митьке, а я отправляюсь на кухню, чтобы загрузить в посудомойку первую партию посуды, он просто исчезает. Сначала пугаюсь, что непутевый любовник мой в очередной раз сбежал. Но потом обнаруживаю его в той комнате, где уже спит Данька — расслабленно вытянувшимся на моей кровати поверх покрывала. Глаза закрыты. Дрыхнет?!! Наглец! Нет ну какой наглец! Качаю головой и, помедлив, все-таки накрываю Сашу пледом. Тут оказывается, что заснул он еще не до конца. Приоткрывает глаз, перехватывает мою руку, быстро целует и просит сонно:
— Можно, я посплю немного? Устал я, Надь, как собака. Разбудишь меня, когда все твои уйдут?
— Ладно.
— Только обязательно разбуди. Сразу. Мне тебе кое-что сказать нужно…
Это точно. Сказать и объяснить ему мне много чего надо. Ну да, так и быть, подожду еще немного. После того, как я ждала его столько времени, пара-тройка часов погоды не сделают.
Мальчишки мои встречают меня все теми же вопросительными взглядами.
— Спит.
— О-фи-геть… А Президент с Премьером к тебе тоже наведываются? Ну, вздремнуть немного…
— Вить, иди к черту.
— Нет, а что такое? Ну негде людям поспать — все радеют о государстве, вот и поиздержались… Теперь приходится по гражданам побираться: дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде…
Все принимаются шикать на моего старшего сына, нервно косясь на дверь во вторую комнату. Но Витька не успокаивается.
— Ну что вы расшипелись-то? По-моему, это наглость — явиться в гости и, наевшись, залечь спать.
— Да ладно, Вить, все же понятно. Мужик пришел к нашей мамусечке. А тут нас — целый кагал…
— Он к тебе часто приходит… поспать?
Наконец до кого-то доходит:
— Он
С каждой фразой сержусь все больше. А потому рублю с плеча, разом прекращая куриный переполох, который устроили мои дети.
— Он отец Данилы. И все, хватит! Человек просто очень устал. И не надо больше никаких домыслов и никакого ерничанья по этому поводу. Тема закрыта. Виктор, наливай.
Сидят они еще часа три, наверно. Впервые в жизни остро хочу, чтобы мои любимые дети, включая Маргарет и Линду, поскорее ушли бы… Неловко это осознавать, но слишком велико желание остаться с Сашей наедине и все-таки услышать то, что он хочет мне сказать. Наконец, выкатываются, угрожая вечером явиться на доедалки.
Удивляюсь:
— А как же отец? Вы же сегодня, вроде…
— Не-ет. Ты не знаешь что ли? Он сейчас в Лондоне. Так что мы с ним рождество католическое праздновали. С ним, и с родителями Маргарет. А потом уже сюда, к тебе поехали.
— В Лондоне?
— Ну да. Он со Светланой развелся и уехал. По-моему, собирается там жить.
Вот это новость! О причинах развода спрашивать как-то неловко, да и догадаться можно… Так что интересуюсь другим:
— А как же его бизнес?
— Так у него в последнее время какие-то дикие проблемы начались. Выяснилось вдруг, что земля, на которой его завод построен, куплена с нарушением каким-то. Еще там что-то такое с налогами…
Кошусь на комнату, в которой безмятежно спит Саша. Очень уж все это похоже на то, что и чиновникам, и налоговой, которые до этого момента никаких нарушений в деятельности моего мужа не видели, сильно посоветовали обратить на него пристальное внимание… Велик и могуч в нашей стране административный ресурс!
— Он что же вроде Чичваркина или Березовского сбежал от отечественного правосудия, как известно, самого справедливого в мире?
— Нет, ну что ты. Там все не до такой степени… Максимум речь шла о штрафах… Но ему четко дали понять, что с его бизнеса теперь глаз не спустят. Ну, он плюнул, объявил о продаже своих предприятий и отбыл в заграничное турне.
Мальчишки уезжают, а я решительно иду в комнату, в которой дрыхнет этот вершитель судеб всех без исключения людей в нашей чертовой стране. Даже храпит негромко, но умиротворенно. А вот Данила напротив не спит. Увидев меня тут же демонстративно выплевывает пустышку, принимается гукать и как-то особым способом складывать губки, высовывая розовый язычок. Готовится есть. Ох и не дурак он у меня по этой части! Подхватываю его на руки и выношу из комнаты. Придется разговор с Сашей немного отложить…
Когда возвращаю Даньку в кроватку сытого и сонного, как раз просыпается и второй мужчина моей жизни. Поднимает голову с торчащим справа вихром. Вид недовольный до крайности. Смотрит на часы и снова с тяжким стоном падает на подушки.
— Надь, а можно я еще посплю? Что-то я никак прийти в себя не могу.
— Спи. Только тогда ложись по-человечески.
— А я как лежу? По-нечеловечески?
Поднимает голову, корчит страшную рожу и снова утыкается лицом в шелк покрывала.
— Раздевайся, а я расстелю кровать.