Ялиоль и маска богини Нарсахет
Шрифт:
– Ну что ж, я считаю бессмысленным продолжать наше противостояние.
– Ты хочешь пропустить двух преступников к Их Величеству?! – возмутился Фелискатус. – Это немыслимо!
– У них наверняка есть веские аргументы, – не согласилась с ним Кантра.
– Не сомневайтесь, они у нас есть.
Решение было принято, и несостоявшуюся принцессу вместе с её спутником провели в покои наследника престола. Несмотря на то, что королевский балкон, где потерпел крушение каменный диск богини, находился рядом, путь к нему шёл через извилистые коридоры и переходные мосты.
Богатое убранство дворца давило на гостей своими излишествами, а драгоценная мозаика на стенах создавала неприятную глазу пестроту. Всюду сиял перламутр, жемчуг, потаённой теплотой святился янтарь, а колонны, одетые в коралловое кружево, поддерживали огромный аквариум, заполняющий плафон тронного зала. Над головою плавали диковинные рыбы, и во всём угадывались морские мотивы.
– А где же принц и подданные? – удивилась Ялиоль, проходя в тронный зал. – Что происходит?
– Это иллюзия, мои доверчивые пленники, – рассмеялась в ответ Кантра.
И действительно, после её слов богатое убранство словно смыло гигантской волной, а на его месте обрисовались голые каменные стены.
– Вы делаете большую глупость! – закричал Арсений, пытаясь применить заклинание оцепенения, хотя камни на его ладонях почему-то погасли.
Ялиоль рванулась к выходу, но перед лицом девушки захлопнулась зарешёченная дверь темницы. Так незваные гости действительно оказались пленниками доринфийского принца.
Глава 3. Алмазный панцирь сцифомедузы
Запах плесени, выползающие из-под сырых циновок мокрицы были естественными спутниками доринфийской тюрьмы. Молодые люди едва могли сохранять спокойствие, очутившись там. Кантра рассчитывала, что пленники поддадутся панике от собственного бессилия и безысходности, которая начнёт вгрызается в сознание, а со временем приведёт их к безумию. Новых пленников могло бы ожидать подобное будущее, ведь магические силы молодого мага сдерживались заклятием, наложенным на темницу, а меч Ялиоль не мог стать орудием спасения. Тем не менее они не бросались на решётки и стены, не разразились рыданиями.
– Как тебе удаётся сохранять самообладание? – восторженно глядя на свою спутницу, произнёс Арсений.
– Я научилась хладнокровию в приюте. К нам в комнату запускали ядовитых хелицертов, реагирующих на человеческий страх, и тот, кому удавалось его побороть, оставался невредим, – окунулась в свои воспоминания пленница и показала шрамы на ноге. – Трижды в меня проникал их яд.
– Я не мог и предположить, что над вами так издевались! – юноша бросился на колени, увидев её шрамам.
– Мы лишь поначалу думали так, – сказала Ялиоль и смущённо замолчала, когда пальцы юноши притронулись к её ноге. Никто и никогда не касался Ялиоль с таким обожанием и нежностью!
Сердце девушки затрепетало в груди от легкого поцелуя, запечатлённого там, где в её тело впивались челюсти хелицертов.
–А кроме того… – прошептала она и, осторожно взяв его за ухо, приблизила к себе, – мы ведь выберемся отсюда?
Их уста устремились навстречу друг другу, и казалось, теперь ничто не в силах нарушить это мгновение. Но влюблённые услышали знакомый звон, а за ним последовало сияние, отбросившее их в разные стороны.
– Я была вынуждена вмешаться и в этот раз, чтобы не допустить трагедии! – слегка взволнованно произнесла Мать рода. Она, подобно невесомому фантому, не касалась пола и едва заметно светилась.
Ловя на себе непонимающие взгляды, как и в момент своего первого внезапного появления, она обратилась к Ялиоль.
– Дитя моё, то, что я хочу сказать, причинит вам боль, но молчание может обернуться трагедией! Ты должна знать… – женщина, которой минуло пять веков, тяжело вздохнула, а затем изрекла: – Если Арсений поцелует тебя, он в то же мгновение тебя потеряет!
– Что это значит? – со свойственной ей сдержанностью спросила девушка.
– Наша любовь невозможна?! – воскликнул юноша, с трудом сохраняя самообладание.
Мать рода с добротой и пониманием взглянула на них и продолжила:
– Для вас не секрет, что любовь, вложенная в поцелуй, наделяет его силой магического заклинания. Я молчала, пока не почувствовала, как Она пробудилась в ваших сердцах… Но я не могу допустить поцелуя, потому что он высвободит заключённое в тебе воплощение живого света! Покинув тело, оно в него не вернётся.
– Я погибну от первого поцелуя?! – до боли сжимая ладонь Арсения, спросила девушка. – Меня много раз называли воплощением живого света, и никто не рассказал, что означают эти слова. Я требую объяснений!
– Дитя моё, ты услышала то, что тебе необходимо знать, – доброжелательно произнесла Мать рода. – Я хранительница древнейшего знания, которое для тебя не благо. Прими на веру сказанное и живи как прежде.
– Я уже приняла на веру слова отца, когда он сказал, что для меня лучше не видеться с матерью, лучше, если она будет как можно дальше от меня.
– Ты сомневаешься в словах мудрейшего из нас?
– Нет… Но я даже не помню, как выглядит моя мать.
– Вопрос лишь в том, веришь ты или нет.
Взгляд Матери рода был настолько пронизывающим, а голос звучал настолько располагающе, что Ялиоль не могла ответить иначе, она сказала: «Верю».
– Тогда прими на веру и мои слова, – произнесла хранительница. – А если в твоей душе возникнет возмущение при воспоминании об услышанном, – игнорируй его и не корми эллолианов собой…
Она привычным жестом провела ладонью по крыльям на голове и растворилась лёгкой дымкой.
– Как обычно, туманно и непонятно, а главное – «никогда ни о чём не спрашивайте!», – ворчливо проговорил Арсений, нарушив напряжённую тишину.