Ямата-но Орочи
Шрифт:
— О-о, — многозначительно протянул Момошики. — Неужели букашки посчитали, что уже выросли достаточно, чтобы дерзить?
— Называть букашками и низшими формами жизни тех, от кого сам недалеко ушел, очень смело, — холодно ответила Микото. — Для высшей формы жизни вы, Ооцуцуки, слишком примитивны по своей сути. Паразит, сколь бы ни был он силен, остается паразитом и всегда деградирует, потому что развиваться ему не нужно.
— Что ты, ничтожество, можешь знать о богах? — колкость Микото прошла мимо Момошики, его самомнение оказалось достаточно велико, чтобы проигнорировать насмешку.
— Я немногое знаю
— Ты знаешь много для земного скота, — раздраженно сощурился Момошики. — Наши имена. И о Пилюлях Бессмертия. Об этом вам рассказала Кагуя? Или кто-то другой?
— Еще раз скажу, ты можешь войти в соседнее измерение и спросить об этом великого предка, — уже в открытую насмехаясь, напомнил Тайши.
— Их спесь раздражает, но поступаете вы глупо, — пробормотал Минато, наблюдая, как искажается в гневе лицо Момошики.
— Я могу поступить проще, — тем временем зло прошипел Ооцуцуки. — Просто спросить вас так, как вы того заслуживаете!
Момошики резко вскинул руку. В ней мелькнули мелкие алые бусины. Те самые Пилюли Бессмертия? Рядом с Микото раздался оглушительный хлопок воздуха — Пара Кагуя словно бросилась вперед без долгих раздумий. Они не спешили и использовали лишь Вторую Активацию Шичи Тенкохо, но даже так врезались в воздух быстрее звука. И все равно оказались недостаточно быстрыми, чтобы остановить Момошики. На их пути вспыхнуло алое сияние. Пурпурной молнией в воздухе промчался Киншики. Большой топор на длинной рукояти, полностью созданный из алой чакры, широкой дугой прорезал пространство. Грохот — алое лезвие врезалось в костяные лезвия, выросшие из рук Юичи. Осколки белых костей брызнули в стороны. Могучая фигура Киншики встала на пути пары Кагуя. Вспышка алого света — вокруг Оцуцуки из алой чакры сформировались несколько мечей и копий. И в тот же миг одно из них задрожало и с треском раскололось надвое, когда по тускло сияющему древку пришелся удар покрытой костяной броней руки Тайши.
Отвлекаться на сражение Кагуя с Ооцуцуки у Микото больше не было времени. Небольшие пилюли кровавого цвета попали в рот Момошики. И без того чудовищно могучая чакра в его теле словно взорвалась. Обычный человек не смог бы удержать такой ее прилив в узде, но Ооцуцуки изящно подавил возросшую мощь и направил ее наружу техникой. Меньше секунды - и над его воздетой вверх рукой раздувается шар из черной густой энергии, по телу которого изредка пробегают белые тусклые молнии. Неимоверного могущества техника была создана за считанные мгновения. Чакра сконденсирована и сформирована одним движением мысли. Этот шар напоминал больше всего по своей сути Биджудама, от Шарингана сложно было скрыть
Глаза Микото кольнул внутренний огонь. Чакра промчалась по меридианам приятной прохладой, додзюцу Фуджин позволило придать чакре Футона такую природу, которой куноичи не могла добиться без Мангенкьё Шарингана. Глубокий вдох — на выдохе с уст Учиха срывается мощный поток яркого пламени. Ночь озарилась ослепительным светом. Ревущий поток огня буквально вгрызается в воздух, поджигая его, и рвется вперед широким огненным фронтом. Созданная Орочимару техника Касайрью порождала очень активный газ, в котором сгорало буквально все. Даже черная корка на гигантских обугленных корнях вновь вспыхнула жарким пламенем.
Поток Касайрью прервался, оставив после себя поле горячего камня и объятые огнем извилистые корни. Техника Мокутона, использованная Мадарой, была остановлена и высушена светом девяти солнц Орочимару. Она охотно поддалась пламени, озаря ночь заревом стремительно разгорающегося пожара. Жар пламени взметнулся к небесам, мириадами новых звезд потянулись искры в клубах едкого дыма. Однако едкое пламя и ядовитый газ лишь завихрились вокруг бледной фигуры Момошики. Они словно втянулись в ладонь Ооцуцуки, на которой багрянцем сиял покрытый концентрической рябью глаз.
У Момошики был Риннеган. Алые, подобно Шарингану, но с рисунком Риннегана, глаза сияли на ладонях Ооцуцуки. Микото холодно отметила способность противника поглощать чакру из техник. Это было ожидаемо, и первая ее атака была лишь подготовкой. Через мгновение после того, как поток Касайрю прервался, куноичи уже направила чакру к проклятым печатям на своем теле, готовясь выпустить заключенную в них чакру. Гигантский черный шар Биджудама нависал над головой и грозился рухнуть в любой момент. Микото готовилась поглотить его своим додзюцу Риннегана, чтобы совершить неожиданную контратаку. Но тут перед ней с хлопком и во вспышке желтого света появился Минато.
Холодно блеснули острые кромки лезвия куная. Стремительно опускающийся шар из черной чакры врезался в тонкую и едва видимую паутину печати, которая повисла прямо в воздухе. И пропал в исказившемся пространстве. Где-то вдалеке ночь озарилась яркой вспышкой. Грохот взрыва не успел еще долететь до Микото, когда она в объятиях Стихий Ветра и Молнии прыгнула вперед. Воздух расступился, пропуская ее вперед, и уплотнился под ногами. Микото вынырнула в облаке электрических разрядов сбоку от Ооцуцуки. Тот успел среагировать и отшатнуться в сторону. Хлопок — в ладонь куноичи упала рукоять извлеченной из печати сабли. Резкое движение кистью — режущий удар клинка угодил по черному жезлу, появившемуся в руке Момошики.
Острое лезвие сабли срезало черную стружку с оружия Ооцуцуки. Чакра из него прокатилась по стали — резкая боль прострелила запястье Микото, заставив ее отдернуть оружие. Из-за этого она замешкалась со следующим выпадом. Всего мгновение, но этого хватило для того, чтобы на ладони Момошики вспыхнуло знакомое едкое пламя. В лицо Микото дохнуло знакомое ядовитое дыхание Касайрью. Проклятые печати алыми линиями вспыхнули на коже Учиха, чакра ожгла ее глаза. И буйное яркое пламя лишь бессильно лизнуло пространство вокруг куноичи, бесследно пропав в нем.