Ямайский флибустьер

Губарев Виктор Кимович

— Так-то оно так, — отмахиваясь от надоедливых москитов, протянул Длинный Пьер, — да только в погоне за испанским золотом можно запросто

лишиться всего — и последней рубахи, и свободы, и самой жизни.

— Конечно, если ты — дурак, безрассудный рубаха-парень, привыкший действовать нахрапом. А вот мне мой покойный папаша любил повторять: «Учти, сынок, у кого ветер гуляет в голове, у того он гуляет и в кармане». Я крепко запомнил эту нехитрую истину и, Бог свидетель, еще ни разу не опускался до того, чтобы ходить по миру с сумой и просить милостыню.

Хотя

слова Рока Бразильца звучали убедительно, буканьеры не спешили проглотить брошенную им приманку. Опасности подстерегали их на каждом шагу, и к опасностям они давно уже привыкли. Но сменить охотничий промысел на морской разбой они согласились бы только в том случае, если бы им было доказано, что новое поприще при всех его издержках способно было вывести любого смышленого бродягу «из грязи в князи».

Чувствуя, что Боулза и его товарищей все еще одолевают сомнения, вожак флибустьеров решил бросить на стол свою козырную карту. Он вкратце рассказал им об испанском судне, которое должно было объявиться близ устья Рио-Веласкес, и клятвенно заверил, что кошельки буканьеров доверху наполнятся серебряными монетами, если они согласятся помочь пиратам овладеть вышеупомянутым судном.

— Не знаю, как другие мои товарищи, — взволнованно прохрипел Бэзил Блейк, первый поддавшийся искушению, — а я готов поучаствовать в этом дельце.

Железнобокий взглянул из-под тяжелых, полуопущенных век на Касика Сэма.

— Что скажешь ты, Сэм?

Индеец ответил не задумываясь:

— Испанцы — мои враги, пираты с Ямайки — мои друзья. Друзья всегда могут рассчитывать на мою поддержку.

Другие охотники тоже высказались за то, чтобы участвовать в захвате приза.

— Мы согласны помочь вам, — резюмировал Железнобокий, обращаясь к разбойникам. — Нужно ли нам заключить договор?

— Обязательно! — воскликнул Рок, вскакивая на ноги. — Таков береговой обычай!

Тут же бросились искать бумагу, перо и чернила, но, как назло, смогли разжиться только куском пергамента. Весельчак Томми вспомнил, что чернильный прибор он оставил на борту «Морской чайки», уступив просьбе Каймана Пэрри.

— Не беда, — успокоил штурмана Железнобокий.

Вскинув ружье, он выстрелил куда-то вверх.

Через несколько секунд к ногам остолбеневших буканьеров и пиратов упала сраженная наповал чайка. Боулз выдернул из ее крыла перо, смочил его в крови птицы и, выпрямившись, молча протянул его Флетчеру.

— Потрясающе! — только и смог вымолвить пиратский кормчий. — Где вы научились так стрелять?

— Да нигде. Случайно попал.

Глава 5

Обманутые ожидания

Дон Мигель Бенавидес направил подзорную трубу на заросший манграми кубинский берег, пытаясь отыскать устье Рио-Веласкес. Солнце все еще висело над горизонтом, заливая небесный свод золотыми, оранжевыми, малиновыми и пурпурными красками, и дону Мигелю не составило большого труда обнаружить на искрящейся поверхности моря два небольших буруна, которые, как он знал, указывали на наличие скрытых под

водой коралловых рифов; они прикрывали подходы к устью реки с юго-востока. Расстояние от баркалоны до этих бурунов равнялось примерно пяти кабельтовым.

Опустив подзорную трубу, дон Мигель велел рулевому взять на два румба левее, чтобы противотечение, шедшее вдоль побережья в восточном направлении, и налетавший порывами бриз с юго-востока не затащили судно в опасную зону.

Бросив взгляд в юго-западном направлении, капитан баркалоны прикинул, сколько времени понадобится «Санта Барбаре» для выхода на траверз Москитового острова, в одной из бухт которого можно было стать на якорь. «Если ветер не стихнет до захода солнца, — подумал он, — мы успеем укрыться в бухте Игуаны до наступления штиля».

— Сеньор капитан! — закричал вдруг впередсмотрящий, сидевший на фор-марсе. — Прямо по носу — лодка!

Мигель Бенавидес, нахмурившись, снова прильнул правым глазом к окуляру подзорной трубы. На встречном курсе, то взмывая на гребни волн, то проваливаясь в ложбины между волнами, маячило каноэ. В нем сидели какие-то люди, но поскольку их было лишь несколько человек, это обстоятельство удержало капитана от подачи уже готового сорваться с губ сигнала тревоги.

«Наверно, рыбаки», — предположил дон Мигель.

Он был недалек от истины. Когда дряхлое каноэ, больше напоминавшее решето, чем средство передвижения, приблизилось к борту баркалоны на расстояние окрика, выяснилось, что в нем находятся ловцы черепах из Баямо — два креола, три мулата и метис. Первые двое были одеты лучше, чем их спутники, и имели при себе огнестрельное оружие — мушкет устаревшего образца и пару пистолетов. Мулаты и метис сопровождали креолов в качестве слуг.

На предложение дона Мигеля подняться на борт баркалоны ловцы черепах ответили вежливым отказом.

— Дело идет к ночи, сеньор капитан, — проворчал пожилой, с седеющими усами и бородой креол, сидевший на носу каноэ, — а нам надобно еще дошлепать до лагуны дель-Торо, где нас ожидают наши товарищи.

— Зачем же вы, теряя драгоценное время, решились подойти к моему судну? — удивился Бенавидес.

— Чтобы предупредить вас об опасности, сеньор капитан. Известно ли вам, что в здешних местах объявились лютеранские воры? Они охотились на суше, выше по течению Рио-Веласкес, и имели стычку с жителями деревни Санта-Ана. На их совести — шесть мертвецов.

— Проклятье! — вспыхнул дон Мигель, стукнув кулаком по планширю фальшборта. — От этих ладронов нигде не стало покоя! Сколько их было?

— Говорят, около дюжины, — ответил креол. — Однако можно предположить, что это — лишь часть более крупной шайки, промышляющей у наших берегов.

— У них была лодка?

— Да. Они бежали на ней в море.

Бенавидес, сощурившись, еще раз осмотрел прибрежные воды и поросшие лесом берега Кубы, потом махнул незнакомцам рукой.

— Благодарю за важные известия, сеньоры. С этой минуты мы будем вести себя гораздо осторожнее… Кстати, как давно произошли описанные вами события?