Ян Жижка
Шрифт:
Корни этого движения лежали в весьма своеобразных общественных отношениях, сложившихся к тому времени в Чешском королевстве, в глубоком кризисе всего чешского феодального общества.
Со времен, уходящих в раннее средневековье, чешские венценосцы в борьбе с беспокойными соседями стали искать себе опору в католической церкви [9] .
Длинная череда пап, весьма ловких политиканов в тиарах, обратила эту церковь в некую «надмирную» власть, стоявшую над государствами и королями.
9
Римские папы и их немецкие епископы уже к X веку сумели вытеснить из Чехии свою соперницу — восточно-греческую
Римский папа и его курия [10] могли, как никто, помочь при трудных внешних делах дипломатическим вмешательством, а когда надо было — и прямым военным давлением. В средневековье не было силы могущественнее Рима. И чешские короли часто обращались за помощью к папе.
Но католическая церковь дорого продавала свое благоволение. Она требовала полной независимости церкви, неподсудности монахов и священников королевскому и панскому суду. Но больше всего домогалась церковь неприкосновенности ее владений и имуществ.
10
Курия, Римская курия — учреждения папского двора (Ватикана), управляющие католической церковью.
Получив от чешских королей все требуемые гарантии, церковники принялись прибирать к рукам поместье за поместьем, один кусок чешской земли за другим.
Паны, рыцари, городские богатеи и короли желали жить в добром согласии с могущественной и вездесущей церковью. Добиться дружбы церковников и обещания царства небесного, отпущения всех содеянных и будущих грехов можно было только одним способом — дарением церкви своего земного достояния, отказом ей по завещанию земли, домов, денег. Эти блага притекали широкой струей к монастырям, церквам, к пражскому архиепископству. Церковные поместья округлялись и ширились за счет соседних земель.
У таких деловых людей, какими были монахи, деньги не лежали недвижно. Святые отшельники отдавали их в рост. Крестьянин, у которого сгорела хата, разорившийся ремесленник или купец, обнищавший рыцарь, если не могли достать взаймы у друга или соседа, шли к монастырскому казначею. Надо было долго бить поклоны перед иконами, молиться и поститься, чтобы в конце концов, поклонившись в ноги игумену, получить денежки на грабительских условиях.
Монастыри стали первыми ростовщиками чешской земли, первыми ее банкирами.
Поразительное умение вымогать деньги католическая церковь проявляла, соприкасаясь с низами чешского народа, с маломощными, но многочисленными своими данниками — крепостными крестьянами и бедным городским людом. Не простая задача — отнять у бедняка последний грош. Чешские церковники владели в совершенстве этим искусством.
Там, где крестьяне отрабатывали барщину на монастырских землях или платили монастырю оброк, церковники получали от них доходы по праву господина — феодала. Но феодал-церковник, в отличие от феодала светского, был хозяином не только труда, но и души своего крепостного. Это и позволяло ему выманивать у своего крестьянина сверх барщины или оброка еще и обереженную про черный день копейку, пользуясь для того укорененными им же в душе крестьянина суевериями, опутав его ужасами загробных мук. Как пишет Энгельс: «…пускались в ход (наряду с грубым насилием все ухищрения религии, наряду с ужасами пытки — все ужасы анафемы и отказа в отпущении грехов, все интриги исповедальни… Чтобы вырвать у народа еще большее количество денег, прибегали к изготовлению чудотворных икон и мощей, устройству благочестивых паломничеств, торговле индульгенциями, долгое время имея в этом большой успех».
К началу XV века католической церкви принадлежала половина всей земельной собственности в королевстве, в то время как земельные владения короля составляли всего лишь одну треть земельной собственности страны, а земельные владения панов, рыцарей и городских патрициев вместе— одну шестую этой собственности.
Таким образом, могущественнейшим феодалом и Чешском королевстве была католическая церковь.
В стране насчитывалось свыше ста монастырей. В одной только Праге их было двадцать пять: восемнадцать мужских и семь женских. Здесь были представлены все монашеские ордена католического мира: нищенствующие — францисканцы, доминиканцы, августинцы; военно-монашеские ордена крестоносцев, «мальтийцев, рыцарей гроба господня; монахи не нищенствующие и не воинственные — бенедиктинцы, целестинцы, премонстранты и много других. Одни щеголяли в атласных плащах, со шпагой у бедра, позванивая серебряными шпорами; другие ходили босые, перепоясанные веревкой, надвинув низко на лоб капюшон тяжелой грубой рясы, подобной власянице.
Но как бы они ни выглядели, это были подлинные хозяева — страны, держатели ее земельных богатств, крепостники, выжимающие соки из чешского крестьянства.
В знак покорности и смирения монахам пробривали темя, как это делали некогда с рабами в Греции и Риме. Но со временем эти «рабы божьи» обратились в не знающих над — собой управы, требующих власти и почета честолюбцев и безудержных распутников. Такое перерождение черного духовенства было закономерно и неизбежно: вечное безделье и наложенное уставом, но никогда не осуществляемое на деле безбрачие создавали в их обиталищах гнилую, пронизанную лицемерием атмосферу.
Но главное зло таилось в неуемной жажде стяжания. Под обманчивым покровом святости, отрешенности от мирских интересов в монастырях рано угнездились торгашеский дух, ростовщичество, всякие разновидности вымогательства и взяточничества, мошенническая продажа тут же фабрикуемых «слез христовых», «волос богородицы», а то и пропусков в рай — индульгенций.
«Откуда в духовных пастырях взяться такой жадности? Разве не должны священнослужители жить в евангельской бедности?» Среди пасомых мирян, глядевших на алчных пастырей, подобные еретические мысли возникали всюду и с давних времен. Церкви то и дело приходилось подавлять их суровыми карами, отлучениями и кострами.
Побуждая чешских королей и светских феодалов к щедрым дарениям, выматывая силы своих крепостных барщиной и оброками, опустошая кошельки деревенского и городского люда при помощи священных реликвий и всяких иных чудес, монахи в Чехии вели на глазах у народа жизнь вызывающе разгульную, обжорную и распутную.
Народ глядел на это непристойное зрелище со все возрастающим гневом. Возмущение усугублялось еще и тем, что большая часть монахов были немцы — невежественные проходимцы, прибывшие в Чехию на легкие хлеба. Очень часто они не умели даже прочесть молитву. В Чешское королевство их звали обычно настоятели-немцы. Чехов во главе чешских монастырей не было совсем.
Верхи белого духовенства были развращены не менее монахов.
Чтобы получить сколько-нибудь важную церковную должность в королевстве, надо было прежде всего понравиться Римской курии, а затем заплатить ей. В Риме для этой цели имелась подробно разработанная шкала. Например, возводимый в сан архиепископа Чехии уплачивал курии «сервиций» [11] — взятку в две тысячи пятьсот золотых дукатов. Епископская кафедра, как менее доходная, расценивалась ниже. Еще меньше платили Риму за церковный доход от деканства, пробства, каноний [12] .
11
Сервициум — по-латыни «рабство», «плен». В делах католической церкви слово приобрело смысл откупа.
12
Декан — по-гречески значит «десятник». В церкви это старший каноник. Пробст — второе после епископа духовное лицо. Каноник — священник, член церковного совета (капитула). Викарий — обычно священник, заменяющий епископа.