Янки в Вальхалле

Гамильтон Эдмонд Мур

– Ментальные инструкции нашего повелителя подсказали мне, как обращаться с ключом, изобретенным Одином! – со злорадством произнесла Хель.

Силовой щит исчез. Рунный ключ отключил генератор, создававший силовое поле. Тут же из пещеры вырвалось облако бледно-зеленого пара. Хель отшатнулась. Утгард, все еще прижимая руку к шее, тоже отступил на несколько шагов и закашлялся.

С трудом разглядел я, как, покачиваясь, поднялся со своего ложа изможденный Локи. Я слышал шорох его шагов. Потом поднялся огромный волк Фенрир. Его дикие, сверкающие глаза открылись,

и по подземелью эхом разнеслось его зловещее рычание. А потом, постепенно пробуждаясь от спячки, зашевелил кольцами огромный змей.

Локи вышел из пещеры, где он и его чудовища были заключены долгие годы. Несколько минут простоял он на пороге своей темницы, высокий и стройный. Отсветы факелов сверкали на коже его прекрасного белого лица и золотых волос.

Словно Люцифер, только что поднявшийся из бездны, взирал он на перепуганных, дрожащих етунов, на меня и Фрейра, лежащих ничком на каменном полу, на искаженное страхом лицо Утгарда, нечестивую улыбку красавицы Хель. Казалось, взгляд Локи обладает сверхъестественной силой.

Рядом с Локи застыл волк Фенрир. Рыча и скаля ужасные клыки, он не сводил с нас глаз. Он весь вытянулся вперед и застыл, заложив уши. А с другой стороны за спиной предателя поднялась к потолку остроконечная голова змея Мидгарда. Холодные глаза рептилии не мигали, а меж чуть приоткрытых чешуйчатых челюстей то и дело мелькал красный раздвоенный язык.

Наконец тьма заволокла мой взор. И словно издалека я услышал звонкий, торжествующий голос Локи:

– Наконец я свободен! Пришел час моей мести асам!

Этот голос был последним, что я тогда услышал. Сверхъестественный триумф с которым были произнесены эти фразы, доконал меня, и я потерял сознание.

Пульсирующая, ослепляющая боль – первое ощущение возвращающегося сознания. Потом я понял, что лежу на твердой кровати. Воздух был влажным и холодным. Собрав все свои силы, я приподнял руку, стараясь коснуться головы. И тут я услышал радостный, милый голос.

– Он проснулся, Фрейр!

Этот голос затронул самые глубины моего сознания, заставил меня открыть глаза. Надо мной склонилась Фрейя. Ее бледное, прекрасное лицо обрамляла грива желтых волос, и взгляд ее был радостным. Взгляд ее синих нежных глаз был переполнен нежностью. Она по-прежнему носила белое льняное платье, то самое, которое было на ней во время пира в Вальхалле перед тем, как ее похитили. Рядом сидел Фрейр. Шея и плечо у него были перевязаны. Он бросил на меня отсутствующий взгляд.

– Фрейя! – тихо прошептал я.

Глаза любимой налились слезами, и она прижалась ко мне. Ее холодная щека коснулась моих губ.

– Ярл Кейт, – прошептала она. – Я боялась, что ты умрешь. Четыре часа ты спал, словно мертвый.

Едва шевелясь, я положил руку на ее тонкое плечо и прижал к себе. А когда ярко-золотые волосы коснулись моего лица, мне показалось, что я в раю.

Потом я посмотрел через плечо своей возлюбленной. Бледное лицо Фрейра… И тут же воспоминания вернулись ко мне, в миг обратив меня в камень. Локи, волк Фенрир и гигантская змея вырвались из своей тюрьмы!

– Локи! – задохнулся я. – Я видел, как он вырвался…

– Да, ярл Кейт, – согласился Фрейр. – То, чего мы, асы, боялись многие столетия, случилось. Дьявол вырвался на свободу.

Казалось, кровь разом отхлынула от моей головы, когда я осознал весь ужас случившегося. Древние строки, вырезанные на рунном ключе, вновь насмешливо зазвучали у меня в ушах:

Но Рагнарек случится,Возвратись я.

И ключ вернулся. Я принес проклятый рунный ключ домой. Теперь Локи и его чудовища, получившие свободу, нападут на Асгард. Я застонал, осознав величину своего проступка. На мне и только на мне лежала ответственность за все случившееся. Это мне, ничего не подозревавшему ученому, Локи ментально диктовал свои приказы. Именно он заставил меня отыскать рунный ключ. И я принес его назад в эти неведомые земли, пробудив ужасное зло, дремавшее столетиями. А впереди нам грозили еще более невероятные ужасы…

Фрейя подняла голову. Она посмотрела на меня, и я увидел, что глаза ее сверкают от страха, красные губы дрожат.

– Где мы? – поинтересовался я, пытаясь сесть. – Как случилась, что ты оказалась с нами, Фрейя?

– Мы в Етунхейме, ярл Кейт, Меня сюда привели етунские воины сразу после похищения, после того как отобрали рунный ключ. А тебя и Фрейра принесли сюда несколько часов назад. Вы оба были без сознания. Я боялась, что вы умрете.

Ее тонкие руки помогли мне сесть. Осторожно двигая головой, я осмотрелся. Мы находились в маленькой темнице: стены сложены из огромных сырых каменных блоков, массивная деревянная дверь крепко заперта. Только одно крошечное, зарешеченное окно пропускало немного дневного света, обеспечивая минимальную вентиляцию. Фрейя и Фрейр помогли мне подняться с грубого ложа. Спотыкаясь, подошел я к окну и взглянул на древний Етунхейм.

Этот город, словно огромная дремлющая рептилия, раскинулся на низком плато, возле дымящихся болот. Ленивая черная река медленно текла среди городских построек. А вырвавшись за городские каменные стены, она растворялась в болотах, за которыми темнело далекое море.

Это был город приземистых замков и крепостей, построенный с преувеличенной грубостью. Большая часть строений поросла зеленым, густым мхом. Наша темница, судя по всему, находилась в основании одного из замков – высокого продолговатого сооружения.

Даже днем город затягивала пелена холодного вонючего тумана, поднимавшегося с болот. Из окна я видел множество длинных кораблей, плывущих по реке к северной стене Етунхейма. Там, на берегу и на кораблях, суетились орды етунов. Воины и рабы несли груды оружия, подгоняли новые весла и мачты. Повсюду была суматоха. По улицам древнего города спешили по своим делам воины, женщины и рабы. Казалось, все население участвует в лихорадочных приготовлениях.

Конец ознакомительного фрагмента.