Янтарная Цитадель
Шрифт:
– Может, царь решил, что наши разболтались, – рассудительно заметил Двиорн. – Трудно, знаешь, разбирая споры промеж крестьян, к войне готовиться.
– А что, из-под Хаверейна тоже рекрутов набирали? – поинтересовался Атед.
С трудом сглотнув, Танфия кивнула.
– Царь справедлив. – Она постаралась, чтобы голос ее звучал невыразительно. – Ото всех помалу. Моя сестра вытянула короткую соломку. А у вас?
– А у меня старшего сына забрали, и племянницу, и еще десятерых наших. – Атед мрачно уставился в глубину пивной кружки.
– Мне… очень жаль. – Танфия
– Странные слова, при том, что это «великая честь». – По тону Атеда совершенно ясно было, что он о такой чести думает. – Нам праздновать полагается. По пять рудов на семью отвалили. Возмещение, говорят. – Он сплюнул сквозь зубы. – Да на эти деньги лошадь не купишь. Хороши монеты, да работать не умеют.
– А вы знаете, что причиталось вам пятнадцать? – тихонько поинтересовался Руфрид.
– Что? – Атед вскинул голову.
– Мне тут бумага одна попалась – не для моих глаз. Для чего бы Гарнелис не набирал рекрутов, он справедливо награждает их семьи. Да только деньги по пути пропадают. Голову даю – прикарманил их какой-нибудь чинуша. Знаете, их подмазывают, чтобы одних забирали, других – оставляли… Кто-то на исполнении государевой воли себе набивает кошель.
Атед помотал головой.
– Гарнелису это не понравится. Такого он уж точно не хотел. Намерения-то у него самые добрые, но… хотел бы я снова увидеть сына.
Покуда шла беседа, вкруг стола собралась небольшая группа местных жителей. Пустые места на лавках заполнялись. Танфия физически ощущала их беспокойство и смятение. «Гарнелис не причинит нам зла… Мы, конечно, хотим ему помочь… но что творится?».
Двиорн хлопнул по столу ладонью.
– Говорят, эта стройка так велика, что для ее завершения потребна половина всех рабочих рук в царстве, и что грядет вторая волна наборов. Теперь забирать будут не каждого седьмого, а каждого третьего, потом – каждого второго, а потом – всех, кто на ногах держится!
– Не преувеличивай, – возразил Атед. – Это бы нас погубило.
– Я не преувеличиваю. – Танфия уловила в глазах Двиорна блеск острого ума, и содрогнулась. Старик не пересказывал страшную байку; он предсказывал, руководствуясь холодным рассудком. – И да – это нас погубит.
– Но Гарнелис не причинит вреда Авентурии, – осторожно заметила Танфия, следя за реакцией собравшихся. – Самодержец заключает с царством завет, который не может нарушить. Так было со времен царицы Гетиды. Как ты и сказал – это большая честь быть избранным для царской стройки.
Двиорн цинично фыркнул.
– Еще б им так не сказать! Не заявят же они: «Пошли, будешь, как осел, камни таскать». Им надо, чтобы избранники сами шли, а не отбивались с воем.
Перед мысленным взором Танфии предстало душераздирающее зрелище уходившей Изомиры.
– Не то, чтоб я имел что-то против доброго старого Гарнелиса, – продолжал Двиорн. – Он-то добра желает, точно. Только эти богатеи в янтарных чертогах, им нашего житья не понять. Разорят они землю, и сами не поймут, что утворили, покуда со столов еда не пропадет, а с плеч – тканье!
Смех разрядил напряжение.
– Друзья, раз уж вы в Скальд собрались, не окажете мне услугу? Я, само собой, верен царю Гарнелису, но когда твою кровь забирают – тут дело другое. Коли пройдете мимо Афтанского Рога, не передадите ли весточку в лагерь? Сына моего спросите, Беорвина, и передайте… передайте, что мы его не забываем, и коли сможет вернуться когда…
– Что? – перебил его нахмурившийся Линден. – Какой лагерь на Афтанском Роге?
– Сказали, всех рекрутов собирают там, покуда по всему Сеферету набор не пройдет. А потом всех вместе повезут в Париону…
– Когда? Когда?
– Уж не знаю, парень, – Атед от внезапной горячности собеседника несколько опешил. – Наших-то забрали дней пятнадцать тому обратно.
– Думаете, они еще там?
– Надеюсь.
Линден уже стоял на ногах, обжигая взглядами то брата, то Танфию.
– Если мы успеем добраться туда прежде, чем они уедут, мы…
– Да! – Танфия, вскочив, протолкалась вокруг стола и оттащила Линдена в сторонку. Сердце ее колотилось. – Тихо ты! Сядь! Всем-то не говори!
– Прости. Но нам надо идти!
– Сядь! – твердо приказала девушка. – Я пойду расплачусь. Потом уйдем – тихо. Не надо, чтобы все знали, куда мы путь держим… мало ли что.
У стойки Танфия заплатила за ужин, наполнила фляги и извинилась, что на ночь остаться они все же не смогут. Надежды на сладкий сон в мягкой постели и горячий завтрак развеялись, но Линден был прав.
– Руфе! – прошипела она.
– Зар-раза. – Руфрид с явным неудовольствием встал. – Ладно, иду.
– И не смотри на меня так. Вдруг нам не хватает всего пары часов, чтобы нагнать ее! Далеко еще идти?
– По карте надо глянуть. Миль сто, кажется.
– Это три дня! – воскликнул Линден.
– Если поднажмем – два.
Все пожитки оставались при них – путники решили поужинать прежде, чем занимать комнаты.
– Эй! – крикнул им вслед Атед, когда они выходили, – его зовут Беорвин! Не забудьте!
– Сделаем, что сможем! – ответил Руфрид.
Огонька вывели из конюшни, взнуздали, оседлали, навьючили на спину мешки. Когда они вышли на улицу, было темно. Лил дождь, ветер нахлестывал деревню, засыпая путников палой листвой и отнимая дыхание. Идти им предстояло на одном упорстве.
Руфрид приостановился под фонарем у ворот «Золотого сокола», чтобы глянуть на карту, поругиваясь, когда порывы ветра рвали из рук хрусткий холст.
– Ага, – проронил он наконец. – Все просто. Пока не сворачиваем с дороги – мы идем куда надо. Тан, вытряси из моего мешка фонарь, запалим здесь.
Запахнув от ветра плащи, трое двинулись в путь. Вскоре позади остались последние дома, под ноги легла узкая разъезженная тропа. Кружок света от фонаря плясал под ударами бури.
Несколько часов спустя спящей на ходу Танфии уже казалось, что весь мир сжался до шарика, наполненного ветвями и мокрым дерном. Ее переполняли усталость, боль и отчаяние.