Янтарная Цитадель
Шрифт:
– Он отдал нам семь рудов!
Она едва не бросилась за дедом, чтобы поблагодарить его, но Руфрид удержал девушку.
– Не стоит. Пока ты его догонишь, он забудет, кто ты такая.
– Ладно, – согласилась Танфия, утирая слезы. – Ладно. Теперь у нас хоть на коня хватит. Откуда у него столько денег?
Руфрид хохотнул.
– Думаешь, на статуэтках нажил? Не, уж скорей, выпросил у госпожи Лиссеты, прежде чем та его выкинула. У него под кроватью, должно быть, полный горшок монет. Такие любят жить в нищете, а денежку хранить.
Танфия промолчала. Иной раз ей от ненависти хотелось прикончить Руфрида.
Ярмарка
Разносчик подсказал, где найти продавца коней – на восточной окраине, как раз в той стороне, куда путники направлялись и без этого.
– Может, сторгуем трех за семь рудов, – подумал вслух Руфрид. – Крепко он за них заломил.
– А может, он всех трех продал, – предположил мрачный Линден.
– Даже одна лошадь лучше, чем ничего, – заметила Танфия. – Вьюки на нее нагрузим.
Проходя по безлюдным улицам, девушка обратила внимание, как над городом один за другим пролетели три дра’ака, молчаливые и длинношеие, точно ящерообразные лебеди. Ее передернуло.
Отыскав нужный очаг – обычное для Хаверейна строеньице из бурого кирпича, крытое соломой – путники сразу приметили загородку, в которой одиноко бродил гнедой конек. На лугу за домом лошадей было больше, но на ярмарке они видели именно эту. На мгновение Танфия решилась было просто увести коня и удрать – так останется меньше свидетелей, если кто-то из излучинцев начнет задавать вопросы. Но в поле двигалась чья-то тень, и Танфия поняла, что это хозяин наполняет корыто с водой из ведра.
– Вечер добрый, – поприветствовал его Руфрид, подходя. Хозяин, коренастый рыжий мужичок мрачного вида, окинул его подозрительным взглядом. – И сколько сторговали за первых двух?
– А с чего просим-то?
– Да этого конька купить хотим, если не слаб.
Конь ткнулся мордой хозяину в плечо, и тот успокаивающе погладил его по морде.
– А для какой надобности?
– В Скальд собираемся, статуэтками торговать, – легкомысленно ответил Руфрид, опираясь об изгородь и ставя ногу на кипу соломы. – Вьючная лошадь нужна. Работа – не бей лежачего. Мой брат любого, кто с ним дурно обойдется, просто изувечит, будьте покойны.
Это была чистая правда – Линден обожал животных.
– Ну тогда заходите, гляньте, – предложил хозяин. – Огонек его кличут.
Он открыл ворота. Танфия и Линден зашли, а вот Руфрид с места не сошел, вглядываясь в даль. За лугом тянулась вдоль окоема гряда бездорожных холмов, из-за которых проглядывали последние солнечные лучи. В эти незнаемые края и лежала их дорога, вслед за Изомирой.
Лошадка была ростом от силы четырнадцать ладоней – скорее большой пони – и, судя по дружелюбному взгляду, не отличалась скверным характером. Хозяин прогнал ее по лугу, чтобы показать аллюры – ровная, нетряская рысь и галоп. Огонек долго бегать не стал – вернулся к людям и попытался отжевать у Танфии пол-плаща, оставив зеленые слюнявые пятна.
– Пять рудов, – сообщил хозяин. – Столько я за остальных выручил.
– За обоих, что ли? – Руфрид хитро прищурился. – Два, пожалуй, мы заплатим.
– Четыре, и это мое последнее слово.
– Три, и это наше
Хозяин покачался с пятки на носок и задумчиво прищурился. Танфии в очередной раз захотелось выбить из Руфрида его возмутительную самонадеянность.
– Ладно, три.
– С упряжью.
– С уздой, ярмом, седлом и щеткой – один руд сверху.
– Да, да, мы согласны! – Танфия поспешно сунула хозяину четыре монеты из дедова кошеля. – Спасибо большое, вы нас просто спасли.
Хозяин ухмыльнулся ей в ответ. Покуда он ходил за упряжью, Руфрида прорвало.
– Не влезь ты своим длинным носом, я б его уговорил!
– Ну так оставайся в Хаверейне и торгуй на базаре! – оборвала его Танфия. – Душонка твоя продажная!
– Рога Антара! Я пытаюсь сберечь наши деньги, а что получаю в благодарность?
– Мы не можем торговаться всю ночь!
– Да прекратите вы оба! – прошипел Линден.
Покуда хозяин взнуздывал Огонька и показывал, как ловчее пристроить мешки поверх седла, Танфии все мучительней хотелось покинуть это место. Они провели в Хаверейне не один час, и ей казалось, что они застряли в городишке, как мухи в патоке.
Путники не сразу заметили приближающуюся великанскую тень. Даже Руфрид поленился быть все время настороже.
– Ну, стойте, – прозвучал из сгущающихся сумерек раскатистый бас Колвина. – Погуляли, и будет. Артрин меня послал за вами.
– Проклятье! – ругнулся Руфрид. – Иди домой, Колвин. От отцу передай, чтобы пропадал пропадом!
Колвин, не сбавляя шага, помотал бородатой башкой. Побелевший Линден вцепился в руку Танфии, оцепеневшей на миг от ужаса и растерянности. Кулаки великана походили на обросшие мясом булыжники.
– Никак нельзя, – прогудел он. – У меня приказ есть.
Когда Колвин добрел до ворот, Руфрид подхватил сноп сена и швырнул в великана. Колвин отшатнулся, а Танфия, пользуясь моментом, вскочила в седло и погнала недоумевающего Огонька по дороге. Непривычная к верховой езде, девушка чуть не вывалилась в первую же минуту, но удержалась за гриву. К ее ужасу, Колвин попробовал заступить лошади дорогу, потянулся к уздечке, но Огонек шарахнулся, и пальцы великана соскользнули. Они преодолели ворота; но, оглянувшись, Танфия увидала, как Колвин тянется к Линдену, и, развернув коня, поскакала обратно. Хозяин торопливо запирал ворота на луг, будто пытаясь отгородиться от беспокойных гостей.
В этот раз великан попытался уйти с дороги, зацепился носком ботинка и упал на разъезженную дорогу. Руфрид оттянул Линдена в сторону и сильно толкнул:
– Беги! – заорал он. – Скачи, Танфия! Бегите, оба!
Стиснув зубы, Танфия снова повернула коня и поскакала в сторону холмов. Навьюченный мешками Огонек был не самым быстрым скакуном, но девушке казалось, что он несется сломя голову. Линден с трудом поспевал за ними; Танфия придержала коня, и помогла ему взобраться на круп.
Обернувшись, она увидала, как поднимается на ноги Колвин. Руфрид казался рядом с ним маленьким и беззащитным. Но мощь его противника уравновешивалась медлительностью. Легкий, как ветер, Руфрид сорвал стопор со створки ворот, запрыгнул на нее и со всей силы вбил калитку в живот Колвина. Великан согнулся пополам и рухнул. До Танфии донесся звон разболтанных петель. А потом Руфрид кинулся бежать, как вспугнутый заяц. Бегать он умел – всякий раз на летних бегах он обходил соперников не на один шаг.