Шрифт:
ФАРБАРЖЕВИЧ Игорь Давыдович
ЯНТАРНАЯ КАРЕТА
1
В небольшом провинциальном городе на севере одной страны жил Поэт.
Его книги издавали огромными тиражами, а стихи даже печатали в школьных учебниках!
А рождались они на бумаге по мановению волшебного веера его Музы, которая появлялась у него довольно часто, невидимая для других.
Однажды, когда он был еще мальчиком, маленький Эвалд лежал на траве у дома и смотрел в небо...
"В небе плавало два облака. Одно было удивительно похоже на Цыпленка,
– на Котенка.
– Цып-цып! Кис-кис!
– позвал их мальчик. Цыпленок отряхнулся, расправил грудку и крылышки и запел песню, а Котенок замурлыкал и стал осторожно на мягких лапах красться к Цыпленку.
– Эй!
– крикнул Эвалд птенцу.
– Берегись! Тот повертел головой и увидел опасность. Он хотел было бежать, но тут подул Ветер и превратил его в Щенка. Теперь испугался Котенок. Шерсть на нем вздыбилась, он выгнул спину и приготовился к защите...
... но Ветру понравилась такая игра, и он превратил его в Козлика. И Козлик боднул Щенка.
Тогда Ветер превратил Щенка в Барашка. Козлик и Барашек стукнулись рожками и высекли маленькую искру. Потом другую. И в небе блеснула молния. Тут Ветер разыгрался вовсю и помчал Барашка прямо на Козлика. Но промахнулся, и вместо Козлика Барашек налетел на облако, удивительно похожее на Бочку. Бочка опрокинулась, и на землю пролился Дождик..."
Эвалд вскочил и побежал домой. Когда он вбежал во двор - дождь кончился. Он посмотрел на небо - там не осталось ни одной тучки.
А на крыльце дома умывался котенок. Спрятавшись в будку, сидел щенок, у опрокинутой бочки вертелся цыпленок, а из сарая выглядывали удивленные козлик и барашек.
– Браво!
– сказала ему молодая женщина с ярким веером в руках.
– Какая изящная сказка!
– Где?
– не понял Эвалд.
– Та, которую ты только что сочинил.
– Это была сказка?!
– удивился он.
– Поэзия в сказке, - улыбнулась женщина.
– Меня зовут Муза. А тебя Эвалд, я знаю. Теперь я буду приходить к тебе каждый день.
– Зачем?
– испугался мальчик.
Женщина расхохоталась, да так звонко, что на ее смех слетелись все птицы с округи.
– С сегодняшнего дня ты будешь учиться писать стихи.
"И как она угадала, чего я хочу?!.." - удивился мальчик. Он и вправду мечтал стать поэтом. Как крестная мать, или добрая фея, словно ангел-хранитель явилась она к Эвалду. Спустя год талантливого мальчика знал уже весь город, потом о нем заговорили в столице. В двенадцать лет он издал свою первую книгу стихов, которая разошлась по всему свету. Он стал Известным, потом Знаменитым, и очень скоро Национальным поэтом.
Но, несмотря на известность, жил Поэт очень бедно: деньги, полученные за свой труд, он отдавал нищим и бездомным, а сам ютился на чердаке небольшой гостиницы "ЭМИЛИЯ".
На первом этаже находилось крошечное кафе, и часто по вечерам он читал стихи случайным посетителям, чтобы заплатить Хозяину за ночлег.
Комнатушка, в которой жил Поэт, была высоко под крышей, почти на чердаке, с одним-единственным окном, зато с прекрасным видом на город.
Управляла гостиницей племянница Хозяина - красивая девушка Эмилия (в честь которой и была названа гостиница), и наш Поэт, как и подобает истинному Поэту, был влюблен в юную хозяйку.
По ночам, при свете свечных огарков, которые она ему милостиво разрешила забирать с собой со столиков кафе, Поэт посвящал ей все новые и новые стихи.
Эмилия же не замечала пылких взглядов, а учащенный стук его сердца принимала за стук в парадные двери, думая, что прибыли новые постояльцы.
Она была девушкой хозяйственной и практичной, и с утра до ночи следила за порядком, чистотой и уютом в гостинице и кафе. И надо честно признать: эта гостиница была лучшей в городе!
Все приезжие велели кучерам и возницам прямо с вокзала гнать лошадей к "ЭМИЛИИ", а если в ней не оказывалось места - что бывало почти всегда - расстроенные гости со вздохом сожаления разъезжались по другим гостиницам.
Словом, слава об "ЭМИЛИИ" и особенно о ее хозяйке гремела на всю страну.
И вот как-то раз наш Поэт столкнулся на лестнице с юной хозяйкой, бегущей наверх с подносом. Не вытерпев любовных мук, торопливо и сбивчиво признался он в своей любви и предложил руку и сердце.
Эмилия была польщена, даже чуть смущена признаньем знаменитого постояльца, и не рассмеялась ему в лицо, как бывает с ветреными или жестокими девицами (ведь она была не только красива, но и добра), а улыбнувшись, сказала:
– Ах, господин Эвалд! (Так звали Поэта.) Я согласна стать вашей невестой, если только вы повезете меня венчаться в янтарной карете.
И побежала дальше - дзынь!
– звеня бокалами на подносе. Ошеломленный бедный Поэт остался стоять, кусая до крови губы, ибо он не знал: обижаться ему на эти слова или всерьез задуматься над ними, - то есть решить: где же достать денег на эту треклятую карету.
Друзья с радостью дали бы необходимую сумму, но они ее попросту не имели.
Можно было бы занять их у издателей - в долг за будущие книги, но потом, как подсчитал Поэт, нужно было писать без продыха с утра и до ночи, день за днем, и так ровно три года!
Тогда он обратился в Банк, тем более, что Городской Банкир - сам большой любитель Поэзии. Но тот, хотя весьма высоко ценил талант Эвалда, к сожалению, не смог признать поэтические листки ценными бумагами. Кроме того, нужной суммы в Банке все равно не было (по крайней мере, так сказал Банкир)!
Вот тут Поэт и вспомнил про человека, который был сказочно богат. Просить у него деньги казалось делом безнадежным, если не сказать - безумным, но Эвалд решил рискнуть, ибо другого выхода у него не было.