Янтарная комната
Шрифт:
— Яна!
— Я знаю, — теперь она говорила на немецком с восточным акцентом. — Полежите спокойно, герр Вахтер.
— Мне надо в Янтарную комнату, сестра. — Он попытался подняться, но в голове словно разгорелся пожар. Он откинулся обратно на подушку и закрыл глаза. — Мне надо в Янтарную комнату.
Яна укрыла его одеялом до самого подбородка и жестом велела лежать.
— Вы живы, и это сейчас самое главное.
Хотя они находились в комнате одни и никто её не видел и не слышал, Яна продолжала играть запланированную роль: она немецкая медсестра, а он —
Беспокойство Вахтера росло. Он крепко сжал Янину руку, когда она хотела поправить ему подушку. Яна поразилась его силе.
— Я должен ее увидеть, — сказал он. — Понимаешь? Должен знать, что сделали с комнатой, после того как меня ударили. Двести двадцать пять лет никто не прикасался к стенам, за которыми присматривали Вахтеры, ведь кто-то из нашей семьи всегда там находился… А теперь они выламывают мозаику… для Эрны, «в память о Пушкине». Яна, помоги мне встать. Пожалуйста…
— Вы останетесь в постели, Михаил Игоревич.
— Яна.
— Вы останетесь в постели, герр Вахтер, — исправилась она. — Я схожу туда и посмотрю, что с Янтарной комнатой. Медсестра везде может пройти. — Она наклонилась и погладила небритую щеку. — Это была хорошая идея, Михаил Игоревич, — прошептала она ему на ухо.
— Яна!
— Нас никто не слышит.
— Не поэтому. Ты должна привыкнуть к тому, что меня не знаешь. Сегодня мы впервые познакомились.
В дверь постучали, и вошёл высокопоставленный офицер. Увидев у постели Вахтера медсестру Красного Креста, он остановился, но затем подошёл поближе.
— Вендлер, — важно представился он. — Я врач. Как вы себя чувствуете, герр Вахтер? Как голова? Я вижу, за вами хороший уход.
Он пристально посмотрел на Яну. Она потупилась и повернулась к полковнику медицинской службы 28-го армейского корпуса спиной.
— Это вы сделали мне перевязку, герр доктор? — спросил Вахтер. — Что с моей головой?
— Рваная рана средних размеров… Череп не поврежден. Слава богу. А перевязку вам сделал санитар.
Доктор Вендлер откашлялся, наклонился над головой Вахтера и проверил повязку. Она выглядела безукоризненно.
— Вы похожи на мусульманина, — попытался пошутить он. — Тюрбан вам идет. Правда ведь, сестра?
— Да, — коротко ответила Яна.
— Я должен выполнить одну просьбу. — Доктор Вендлер, похоже, относился к разряду любителей порисоваться. — Генерал фон Кортте просит прощения за отвратительное поведение своих солдат. Виновные будут наказаны. Как минимум, не получат отпуск. Генерал просил передать свои искренние сожаления.
— Спасибо, герр доктор.
— Генерал хочет вас навестить.
— Что с Янтарной комнатой?
— Не знаю. — Доктор пожал плечами. Янтарная комната интересовала его меньше симпатичной медсестры у кровати Вахтера. Яна сделала вид, что не замечает, как доктор пристально ее разглядывает. — А что может произойти с комнатой?
— Может, её уничтожили... разграбили…
— Подождите-ка, нахмурился доктор. — Что
— Простите, герр доктор, — перебил полковника Вахтер. Он уже понял, что ничего подобного произносить нельзя. Хороший немец никогда не станет критиковать армию фюрера. Это падение морального духа. Удар по обороноспособности. — На меня напали, когда я хотел помешать солдату выломать кусок из янтарной панели.
— Подумаешь, всего лишь небольшой сувенир… И не заметишь при таком-то количестве янтаря. Вы правда первым напали на солдата?
— Да. Он ковырял штыком…
— Ладно, ладно! — нетерпеливо махнул рукой доктор Вендлер. — Мы проведем расследование. Для этого и существует военно-полевой суд.
— Военно-полевой суд? — протянул Вахтер. Боль в голове усилилась. Военно-полевой суд означает, что будет слушание дела и солдата наверняка оправдают, поскольку он оборонялся. О выломанном янтаре даже и не упомянут. — Это обязательно, герр доктор?
— Решение будет принимать генерал. — Доктор Вендлер снова взглянул на Яну и облокотился на изголовье кровати. — Как вы сюда попали, сестра?
— Из госпиталя. Из штаба позвонили и попросили помочь, — молниеносно отреагировала она. Яна подняла голову и посмотрела доктору Вендлеру в глаза холодно и бесстрастно. — Я приехала во дворец на велосипеде. Можете проверить, он прислонен к стене.
— Ну и ну! Как будто здесь недостаточно санитаров! В госпиталь с фронта поступают тяжелораненые, за которыми нужен тщательный уход, а кто-то вызывает сюда сестру, чтобы ухаживать за штатским! Идиоты!
— Обратитесь, пожалуйста, к генералу, герр полковник, — холодно сказала Яна. Её сердце бешено колотилось, но внешне она была спокойна. — Кто-то позвонил из штаба…
— Я это уже слышал. — Доктор Вендлер отодвинулся от стены. — Как долго вы пробудете во дворце, сестра?
— Пока во мне будут нуждаться.
— Как вас зовут?
— Яна Роговская.
— Звучит очень по-русски...
— Я родилась в Мазуре. Город Лык в Восточной Пруссии.
— Я знаю, где находится Мазур! — вскинулся доктор Вендлер. — Сражение у Мазурских озер. Гинденбург разгромил русскую армию… В 1914-ом, в Первую мировую. Яна Роговская, видимо, у вас есть пара капель русской крови.
— Ни капли. — И тут Яна сказала то, чего Вахтер от неё не ожидал. — У меня есть документ с генеалогическим древом. С 1680-го года. Мои предки были бранденбургскими поселенцами. Хотите посмотреть? Он у меня с собой…
— Спасибо! Спасибо! — Доктор Вендлер махнул рукой, еще раз кивнул Вахтеру и вышел, поскрипывая сапогами.
Вахтер некоторое время лежал не двигаясь, но потом сел в постели.
— Потрясающе! Кто тебе подсказал идею с документом о генеалогии?
— Пожалуйста, не вставайте, герр Вахтер. — Глаза Яны светились от радости. — Как-то я прочитала в «Правде», что немцы сходят с ума по родословным. Каждый хотел доказать, что он истинный ариец и в его семье никогда не было евреев. Я вдруг об этом вспомнила.