Янтарное взморье

Вран Карина

Ника не была дурой. Да, она никогда не вступала в отношения, но это ж какой толстокожей (или незрячей) надо быть, чтобы не воспринимать происходящего?

Элина хотела Стаса. Вообще или сейчас, малозначительно.

Стас хотел написать картину.

Ника хотела быстренько добить эту работу и оказаться где-нибудь подальше. Чтобы эти двое уединились без лишних — ее в данном случае — глаз.

Но вышло иначе.

Сработал заведенный до начала работы будильник. Элина подскочила, обожгла очередным пронизывающим Стаса и умчалась,

оставив за собой тяжелый шлейф сладких духов.

Куратор проводил модель и вернулся к станку. Дописывать, в основном фон, розочки и лепестки.

Вероника оглядела оставленное моделью рабочее пространство. Вздохнула. Опустила кисть.

Она немного изучила привычки Стаса: новый приход натуры будет сопровождаться новым букетом роз. И свежими лепестками. Не считаясь с затратами — преподаватель не любил мелочиться. Так что писать бутоны сейчас нужды не было.

Хотелось на воздух. Пусть не особенно свежий — в черте города надеяться на свежесть можно разве у Невы в ветреный день.

Но и просто встать и уйти она не могла.

— Мы так и будем делать вид, что ничего не произошло? — спросила Ника, кончиком кисти указывая в сторону преподавателя живописи.

— М? — художник оторвался от холста. — Что ты имеешь ввиду?

«Действительно, что?» — Ника аж восхитилась такой степени отстраненности, что почти укатывалась за грань пофигизма.

— Октябрь, училище, — начала перечисление студентка. — Упертый старый хрыч в училище.

— А, ты об этом, — Стас неопределенно подернул плечами. — Я пришлю тебе список литературы. И темы рисунков. А, там ваш курс обязан написать какое-то эссе… Уточню, сообщу.

Четвертый курс — это почти целиком про практику. Про подготовку портфолио. Дипломная компилируется на основе работ, созданных за период обучения. Их тоже надо отобрать или, если требуется, написать.

Но и теоретическим занятиям есть место в расписании. В том, которое Вероника пропускала второй месяц кряду. И нельзя сказать, что была сильно расстроена или обеспокоена этим фактом. Хорошо, что Анюту можно попросить притащить с собой учебник-другой, если нужной литературы не найдется в сети.

— Хорошо, — не стала развивать тему девушка. — Как долго мне еще болеть?

— До ноября, — выдал явно заготовленный ответ Стас. — В ноябре в академии планируется ряд мероприятий, Панченко не сможет их игнорировать. Как и пустить подготовку на самотек.

— Поняла, — и тут проявила сговорчивость Ника.

Сходила к раковине, чтобы промыть кисти. Вернулась. Взяла в руки мобильный, нашла в нем слегка устаревшее сообщение. Зачитала вслух, чтобы не переврать в пересказе своими словами. Хотя не такое оно было большое, чтоб ошибиться.

— Ник, если кто-то обратится к тебе от моего имени, игнорируй. Стас.

Отправитель не торопился давать комментарии. Стоял с задумчивым видом, осматривал портрет. Искал огрехи, любовался? По лицу не понять: вот уж кто истинный мастер покерфэйса.

Впору записываться на мастер-класс. И не только по живописи.

— Иногда самое лучшее, что мы можем сделать, — Стас обошел по кругу станок с холстом. — Самое умное даже. Это промолчать.

«И это говорит мне человек, который своими словами и действиями вдумчиво ломал мою скорлупу, чтобы достучаться, помочь раскрыться, как художнику?» — Вероника натурально разинула рот. — «Тот, кто водил меня на крышу — прокричаться?»

— Не время, — куратор заметил состояние студентки, его сложно было не заметить. — И не место. К тому же, некоторые знания попросту небезопасны для носителей.

— Ты из ФСБ? — брякнула первое, что пришло в голову, девушка. — ГРУ? Или что вообще происходит?

— Фантазия у тебя будь здоров, — Стас усмехнулся и начал собирать длинноствольные розы с подножья подиума. — Да, я тоже хорош. Сформулировал так, что ты надумала…

— Так объяснись, — неожиданно вся эта ситуация задела Веронику за живое. — Я не ребенок и не умственно отсталая. Если о чем-то не стоит распространяться, особенно в училище, так и скажи. Пойму, язык за зубами держать умею.

— Ник… — тренькнул со столика черный аппарат с плавными обводами. — Сейчас действительно неудачное время для подобных разговоров.

— Ок, — она кивнула резче, чем обычно. — Последний вопрос и я уйду. Эта твоя отлучка как-то связана с оборудованием в той комнате?

Ника указала в сторону коридора. Туда, где кроме санузла и подсобки с холстами, подрамниками и другими полезностями, еще одна комнатка имелась. По размерам скорее каморка, чем полноценная комната, но все же. Внутри — установленный модуль ИМПП.

Кажется, она застала его врасплох своим вопросом. Со всего маха ударились о ступеньки небрежно (почти веником) собранные розы. Лепестки разлетелись в разные стороны.

Снова тренькнул мобильный. И еще раз.

— Иди, — не поднимая глаз от пола, сказал куратор.

С руки сбегала тонким красным ручейком кровь. Вероятно, флорист при обработке стеблей не срезал один из шипов.

Досада: вот, что ощущала Ника, покидая студию.

Звонок от Галины застал на полпути к дому. И оказался своевременным: поговорить с умным человеком всегда полезно. Тем более, когда этот человек знает о людях и отношениях больше, чем ты.

— Ах, какой шанс упущен, — заломила руки Галя. — Шикарный шанс. Был.

За чашечкой чая выслушала она пересказ Вероники о событиях дня. И немножечко углубиться пришлось, так, подруга постарше не знала о пропуске занятий с начала учебного года младшей подружкой.

Ника для начала спросила с сомнением:

— Ты точно не разволнуешься? Тебе же нельзя.

— Зеленый чай, — Галка приподняла чашечку. — Тибетские травы. Полный отказ от кофе. А также от острой и жирной пищи. Я не была такой спокойной последние лет двадцать своей жизни.