Йанто Путешественник
Шрифт:
— Дикий вид — не означает дикого сознания, — ответила Ю-Пао. — Отсутствие его памяти — необъяснимо. Ваши воспоминания — необъяснимы. Ваше появление на Юлиманге — необъяснимо. Согласно статье 128 первого раздела Галактического Кодекса, необъяснимые свойства разумной ксеноформы являются основанием для применения Протокола Эпсилон. Независимо от её внешнего вида и статуса.
— И что это за протокол? — уныло спросил Мишка.
— Процедура Контакта в максимально корректной форме. С учетом возможной концептуальной несовместимости.
Мишка недовольно помотал головой. Он сам «вступил в контакт с разумной ксеноформой», — и уже чувствовал, что его и впрямь лучше проводить «в максимально корректной форме». От одного вида Ю-Пао его бросало в дрожь, — а её бесстрастный тон пугал его ещё больше. Её соплеменники явно привыкли решать проблемы быстро и решительно, — и стать такой проблемой не хотелось. Но всё же…
— Послушайте… — устало сказал он. — Я хочу видеть своих друзей. ВСЕХ своих друзей. Вы понимаете? Сейчас же.
Ю-Пао посмотрела на него. Впервые в её взгляде проскользнуло что-то вроде… сочувствия?
— Понимаю, — ответила она. — Подожди полчаса.
Мишка подождал. Ю-Пао вышла, — заперев за собой дверь — но, должно быть, в порядке компенсации, из того же окна ему выдали еду: поднос с углублениями в виде тарелок, в которых лежали кусочки каких-то овощей и что-то непонятное, — не то грибы, не то какие-то моллюски. На вкус они оказались вроде морской капусты, а овощи напоминали репу. Мишка не знал, как жили на «Тиране», — но ели на нем невкусно. Или вкусно — но на свой, так сказать, вкус. К еде прилагался высокий, вроде лабораторного, стакан с чистой водой. Тоже безвкусной. Ладно, спасибо и на этом…
Часов в каюте не нашлось, так что Мишка сидел, как на иголках. Наконец, дверь открылась, — но за ней оказалась не Ю-Пао, а какой-то парень. Того же «змеиного» вида, конечно. Тоже в тунике и узких светлых брюках, — наверное, форме. С поясом, на котором висела непривычной формы кобура. Он вежливо отступил в сторону, жестом предлагая мальчишке выйти. Русского он, похоже, не знал.
Вежливый-то он вежливый, подумал Мишка, — но дай я ему по башке, точно разрежет пополам, и даже не моргнет. Или не разрежет, а просто потащит за шиворот, чтобы выполнить приказ. И мне будет очень стыдно…
Вздохнув, он вышел в такой же бело-бежевый коридор с золотистым освещением. Пустой. Ну да — тут наверняка что-то вроде изолятора для «ксеноразумных форм» непонятного происхождения. Не слишком, явно, многочисленных.
Тем же жестом офицер — или кто у них там? — предложил ему идти вперед. Мишка, вздохнув, подчинился. Метров через пятьдесят офицер свернул в сторону и открыл ещё одну дверь. Она вела в круглое, просторное помещение, вдоль стены которого бежал сплошной диван. Центр его занимал круглый же низкий стол со сплошной мягкой боковиной. И Сашка, и Витька, и Ленка сидели здесь, в таких же черно-белых «кимоно». Тут же сидел и угрюмый Йанто. Своё «кимоно» он одевать не стал, просто обернул вокруг пояса так, что получилось что-то вроде свисающей до пят юбки. Смотрелось это смешно и Мишка невольно улыбнулся. К его удивлению, тут же сидел и Йоло, — в таком же «кимоно». Похоже, его желание видеть всех Ю-Пао поняла буквально. Ну и пусть её…
— Мишка! — вскочив, Ленка бросилась к нему в объятия. Как и у него, под «кимоно» у неё ничего не было, и Мишка как-то вдруг обнаружил, что зад у неё круглый и крепкий, и вообще…
Йоло густро покраснел. Йанто, напротив, смотрел с откровенным интересом. Ну да — у них-то, в диком племени, девчонки ходили хорошо если в набедренных повязках, и отношения с парнями у них, наверняка, были самые что ни на есть непосредственные…
Не слишком вежливо оттолкнув девчонку, он плюхнулся на диван, закинув ногу на ногу. Ленка, впрочем, тут же плюхнулась рядом, схватив его за руку и глядя сияющими сумасшедшими глазами. Мишке даже стало неловко… очень неловко, честно говоря. Он сам покраснел, словно вареный рак, хмуро глядя на товарищей.
— Ну? — наконец, сказал Сашка. — Что делать будем?
— Я… хочу уйти отсюда, — вдруг сказал Йанто. Он говорил медленно и осторожно, словно пробуя слова на вкус.
— Куда? — спросил Мишка. — И… ты что, говоришь?
— Говорю, — Йанто хмуро посмотрел на него. — По… как это? По-русски, да? Они меня тоже научили. Но я хочу уйти. Здесь плохо.
— Куда уйти? — кисло сказал Витька. — Я домой хочу, а не по мирам до конца жизни шляться.
— А всё равно, — сказал Йанто. — В любой мир.
— Нет, нет, так не годится, — сказал Сашка. — Во-первых, — ну куда мы в таком виде, без вещей? Во-вторых, — а вообще, куда мы? Попадем опять в какую-то пустыню, или в какой-то сумасшедший мир — и привет…
— А тут морды эти змеиные, — сказал Витька. — Кровь выпьют или на опыты какие утащут.
— Нет, нет, нет, — вдруг сказал Йоло. Похоже, что русскому обучили и его. — Это же зенны. Они ничего такого не сделают.
— Кто-кто? — спросил Мишка.
Йоло вздохнул.
— Зенны. Они очень… ну, очень рациональные. И повернутые на законах. Мы у них вроде как перемещенные лица. С кучей прав. Ну, не с кучей, но на опыты нас точно нельзя. Без нашего согласия, конечно.
— Спасибо, — буркнул Мишка. — Они нас уже… того. Нанотех этот…
— Нанотех — это хорошо, — сказал Йоло. — У нас его лишь на седьмом уровне гражданства дают. Первый уровень, то есть. Или так, но за двадцать тысяч на рыло.
— А сто тысяч — это много? — спросил Сашка. Похоже, что Ю-Пао поговорила тут со всеми.
— Это на приличной планете пару лет прожить, — ответил Йоло. — То есть, даже не прожить, а жилье снять и обучение пройти на работу хорошую. Зенны прижимистые же. У них фиг чего допросишься.
— Эй, эй, постойте, — Мишка повернулся к Йанто. — Ты нас домой вернуть можешь?
Йанто хмуро взглянул на него.
— Не могу. Я вообще ни в один мир не могу вернуться. Я вам уже показывал же.
— А как ты вообще из мира в мир прыгать научился?
— Я не научился, — вздохнул Йанто. — Меня Великий Дух научил.