Япония: язык и общество
Шрифт:
Подобного рода сознательное воздействие на язык относится, конечно, не только к сфере телевидения и радио. Определенные меры принимаются и в отношении языка прессы. Еще один аспект подобной деятельности, распространившийся лишь недавно, — упорядочение терминологических систем. В этом отношении Япония долго времени отставала от многих развитых стран, неоднократно отмечался большой терминологический разнобой и обилие неоправданной синонимии [Neustupny, 1978, с. 170]. Видный американский японист С. Э. Мартин в связи с этим даже предложил в шутку ввести мораторий на новые термины [Мартин, 1984, с. 3]. Однако в 80-е годы положение и здесь стало меняться. Создан терминологический подкомитет Японского комитета по стандартизации, который выпустил серию нормативных терминологических словарей на
Итак, современная Япония характеризуется активной языковой политикой. Основную роль в ее проведении играют государственные органы, к подготовке осуществляемых мероприятий привлекаются ведущие ученые. Конечная цель такой политики — превращение языка в эффективное средство воздействия на массы. Для этого необходимо распространение языка, понятного для всего населения страны, совершенствование языковой, в том числе письменной, нормы, формирование разнообразных языковых стилей и многое другое. Такие меры проводятся, конечно, не только в Японии, но в этой стране они особенно целенаправленны.
Тем не менее, подводя итог проблемам, которые мы разбирали в этом разделе и предшествующих главах, следует сказать, что эта политика не всегда оказывается эффективной. Конечно, определенные результаты налицо: владение литературным языком достаточно велико, несомненно и влияние японских средств массовой информации на значительную часть населения, в чем не последнюю роль играет и язык. Однако нередко появляются и неожиданные последствия, и многое не приносит своих плодов, ни к чему не привела многолетняя борьба с диалектами, от которой в конце концов пришлось отказаться, малое влияние на языковую практику оказало нормирование форм вежливости, не во всем выдержал испытание временем и иероглифический минимум. Не все благополучно и в школьном обучении родному языку: в печати можно встретить немало жалоб (в том числе и от учителей) на бедность языка современных школьников, их плохое знание иероглифов, ошибки в грамматике, неспособность читать длинные тексты [Канаока, 1984; Ямада, 1984а].
Японские социолингвисты нередко обсуждают вопросы реальности и целесообразности языкового планирования. Преобладающее мнение четко выражено ведущим ученым Сибата Такэси: вмешиваться в естественный процесс развития языка почти невозможно, поэтому языковое планирование часто оказывается малоэффективным, но в то же время сознательное вмешательство в языковые процессы необходимо [Shibata, 1975, с. 168].
Японский язык в современном мире
«Японский язык очень труден»
Обычно, чем большее значение имеет то или иное государство на мировой арене, тем более известным в мире становится его язык. Япония в этом смысле представляет собой определенное исключение. Япония уже давно принадлежит к числу развитых государств, по большинству показателей экономики она прочно занимает второе место в мире, а в ряде случаев выходит и на первое, высокоразвиты японская наука и техника. Тем не менее международная роль японского языка невелика: он уступает языкам многих менее развитых стран. Японский язык не является языком ООН, обычно не используется в работе международных организаций, международных конференций, симпозиумов и т. д. Количество литературы на японском языке, предназначенной для распространения вне Японии, весьма невелико. Однако такая ситуация в самой Японии долго никем не воспринималась как ненормальная, а в массовом сознании зачастую считается вполне естественной и сейчас.
Чем же объяснить такое положение дел? Некоторые причины здесь очевидны. Это и сравнительно позднее появление Японии среди наиболее передовых государств, это и недолгое существование японской колониальной империи по сравнению
Однако существуют и некоторые специфические факторы, без учета которых все-таки непонятно, почему вплоть до 70-х годов японское правительство не проявляло активности в пропаганде своего языка за рубежом и вовсе не думало о его распространении в США и Европе. По словам сотрудника Японского фонда Ямада Масахару, «20 лет назад никто в Японии не мог подумать о японском языке как международном» (ГС. 1984. № 8. С. 51). Исключение, конечно, составляло навязывание японского языка в Корее и других колониях, а также в оккупированных странах во время второй мировой войны (см. [Попов, 1971]). Крах японского милитаризма положил конец продвижению японского языка в эти страны. После войны распространение японского языка за рубежом долгое время не занимало сколько-нибудь заметного места в государственной политике Японии. В начале 50-х годов здесь существовала лишь одна школа японского языка для иностранцев при университете Тиба, где обучались лишь граждане азиатских стран; вплоть до 60-х годов в Японии преподавали японский язык лишь для выходцев из стран Юго-Восточной Азии [Miller, 1982, с. 156, 266].
Одним из таких особых факторов, по всей вероятности, являются некоторые традиционные представления и привычки, обусловленные в конечном итоге многолетним изолированным положением Японии и отсутствием вырабатывавшихся в других странах веками привычек общения с иностранцами (напомним о более чем двухвековом положении Японии как «закрытой страны»).
Многие наблюдатели — как японские, так и американские и европейские — неоднократно отмечали непривычность для японского массового сознания самой идеи о том, что иностранец, особенно представитель Европы или Америки, может говорить или читать по-японски. В очень резкой форме это проявлялось в XIX веке; один из первых английских исследователей японского языка, Б. X. Чемберлен даже писал, что японцы в то время смотрели на говорящих по-японски иностранцев как на говорящих обезьян [Miller, 1982, с. 77]. Сейчас положение, конечно, изменилось, но все равно не редкость высказывания о том, что неяпонцу невозможно выучить японский язык из-за его исключительной сложности. Иностранец, владеющий японским языком, может столкнуться с достаточно стандартными ситуациями, когда японец в ответ на попытку обратиться к нему по-японски тут же переходит на английский язык или когда японский ученый после долгого разговора с иностранцем на японском языке, зная, что он — специалист по этому языку, искренне удивляется тому, что его собеседник еще и читает по-японски.
Большая коллекция таких примеров собрана в книгах [Miller, 1977; Miller, 1982]. Эти книги, особенно вторая, проникнуты резким неприятием японской культуры, и со многими выводами автора нельзя согласиться, тем не менее в них содержится немало любопытных фактов, например: один из ведущих американских специалистов по японской классической литературе жаловался, что японцы, делая ему комплименты за переводы на английский язык своей классики, тут же извинялись, если имели при себе визитные карточки с одним японским текстом, без английского [Miller, 1982, с. 80].
Аналогичные факты приводят многие авторы, особо отмечающие, что обычно, чем лучше иностранец владеет японским языком, тем больше трудностей ему приходится испытывать в контактах с японцами [Мацумото, 1980, с. НО; Mizutani, 1981, с. 16, 63–65; Miller, 1982, с. 144–164]. По мнению Дж. Сьюарда, чем лучше иностранец говорит на японском языке, тем хуже к нему будут относиться более европеизированные японцы и естественнее вести себя более традиционные [Seward, 1968, с. 206]. Несомненно однако, что поведение иностранца, говорящего на языке данной страны, расценивается как ненормальное в Японии в большей степени, чем в европейских государствах.