Япония. Отчёт оголтелого туриста. Иронические записки
Шрифт:
Физиономия в таких случаях из сосредоточенной превращается в глуповато-умильную мосю и продолжает таковой оставаться до конца сеанса.
Потом был режим фена, во время которого была возможность подумать о необходимости бумаги. Необходимости такой не было, а вскоре уже и физя приобрела своё обычно-деловитое выражение. Ну, круто, ну!
Душ в ванной тоже имел цифровую регулировку температуры воды. Но если я скажу, что процесс высыхания после душа был какой-то особенный, я совру. Дальше привычного бытового фена и банального полотенца чудеса техники
Снова завернувшись в свои самурайские причиндалы, я покинул полюбившуюся мне комнатку.
– Пока ты там наслаждался, тут по телевизору показывали прикольную рекламу, – сказала жена. – Они предупреждают, что надо быть аккуратней с японской едой. В Токио приезжает иностранка, встречается со своей японской подругой. Идут в ресторан. Иностранка наворачивает японские блюда одно за другим. Потом они расстаются, а через некоторое время у иностранки крутит живот, и она бегает в поисках туалета. Если бы ты видел её мимику при этом! Она и приседала, и в судорогах крючилась. Умора! Потом она обращается к прохожим, а те её не понимают. Тогда она бежит к полицейскому, и тот провожает её к туалету.
– Смешно. А как полицейские здесь всё понимают, мы уже видели.
– Ладно, давай спать ложиться! – сказала жена и выключила телевизор. – Когда нам завтра вставать?
– В девять нас будет ждать муж в холле на экскурсию по городу.
– Тогда надо поставить будильник!
– Так у нас же его нет. Позвонить, заказать wake-up на утро, чтобы разбудили?
– Здесь всё есть, – показала жена на панель управления на спинке кровати.
– М-м, нормалёк! Если тюнинг кровати такой же, как у унитаза, представляю, что она вытворяет.
Но возможности кровати были скромнее. Тюнинг был, в смысле радио и будильника. Всё равно – очень современно!
– Слушай, как ты думаешь? – развалился я в кресле. – Допустим, чтобы лучше понять корни японцев, нужно, скажем, прочитать Кодекс самурая. А чтобы нас, русских, лучше понять, что надо прочитать иностранцу?
– Уголовный кодекс. Тогда точно всё поймут, «…открываю на любой странице и не могу, читаю до конца».
Я рассмеялся.
– Юморная ты, всё-таки, тётя! Ты же говорила, что не любишь Высоцкого?
– «…читаю Кодекс уголовный наш…» – в ответ из-под одеяла прохрипела под Высоцкого жена. – Достоевского, Толстого, Пушкина пусть читают. У них всё про нас сказано.
– Весь мир их и читает. Куросава даже здесь на Хоккайдо своего «Идиота» снял… Что ж получается? Альтернатива их Кодексу самурая – наш Уголовный кодекс?
– Что ты так на этих самураях замкнулся? Они же не все самураями были.
– Точно! Я как-то забыл о купцах, пахарях и селянках… «Селянка! Хочешь большой, но чистой любви?»
– «Кто ж её не хочет?»
– «Тогда приходи на сеновал как стемнеет! Придёшь?» О! Может быть, сказки нас характеризуют? Какие мы знаем русские народные сказки?
– Колобок, Гуси-лебеди, Морозко…
– Пузырь, соломинка и лапоть…
– Сестрица Алёнушка и братец Иванушка, Теремок, Про репку…
– Каша из топора, По щучьему веленью… Кстати, о чём там?
– Я недавно её Полинке читала. Про Емелю, который на печи лежал… О мечте лодыря! Что б лежать на печи, а всё само делалось…
– Вот это точно нас характеризует! Наш Илья Муромец тридцать три года на печи лежал, а потом взял меч и такого понатворил!..
– У нас что ни сказка – кто дурак-дураком или бездельник, тот потом все блага получает.
– У нас пропаганда лени и паразитизма издавна, – рассмеялся я.
– Всё! Спать! Завтра нам экскурсовод будет сказки рассказывать, – зевнула жена. – Про японцев.
Я встал с кресла и… покачнулся. Что такое? Пол опять подо мной слегка заходил. Заскрипели стены.
– Слышишь?
– Слышу. Что это такое? – приподнялась с постели жена.
Стены слегка поскрипывали. Ощущение покачивания повторилось.
– Землетрясение! – холодок пробежал у меня по спине.
– О, Господи! – вскочила с кровати жена, – Что же теперь делать?
Мы стояли, как вкопанные, посередине номера отеля на двадцатом этаже и прислушивались. Скрип железобетонных стен и покачивание пола продолжались. Я посмотрел на стаканы на журнальном столике. Они не дребезжали.
– Может, пронесёт, – прошептал я. – Их тут каждый день трясёт. Если б что-нибудь серьёзное ожидалось, предупредили бы, наверное. С их-то развитием техники! Есть же у них служба наблюдения, прогнозирования?
– Тише! – шикнула жена и снова прислушалась.
Катавасия со стенами и полом больше не повторилась. Мы постояли ещё немного застывшими, посмотрели друг на друга и синхронно нырнули в кровать, как пловцы в чашу бассейна после свистка арбитра. На этом день прилёта и первый день нашего пребывания в Японии закончился.
День второй. Немного истории
Утречком мы невозмутимо позавтракали и побежали в холл отеля на встречу со «сказочником». Времени было уже 9 часов. Поскольку это должен был быть муж нашей вчерашней встречающей Нины, девушки в добрых телесах, мне он почему-то представлялся эдаким угрюмым толстяком и почему-то непременно в больших тёмных очках в роговой оправе.
Нас ждал субтильный молодой человек, одетый, как клерк, и без очков.
– Муж? – недоверчиво спросил я.
– Муж Нины, – с улыбкой подтвердил паренёк.
– А почему без очков? – не спросил я.
– А зрение хорошее! – не ответил он.
Мы поздоровались и направились к чёрной тойоте. Гид представил нам водителя-японца в белых перчатках. Тот поклонился и учтиво открыл заднюю дверь салона машины.
– Программа у нас сегодня по Токио большая, машина арендована до шести вечера, – в отличие от своей немногословной жены наш экскурсовод застрочил, как пулемёт. – Начнём мы с Императорского дворца, а пока к нему едем, я расскажу немного об истории Токио…