Яркая Искра забытой любви
Шрифт:
— Пора начинать говорить, Искорка. Закрывай глаза, я буду копаться в твоих мозгах, — кривая усмешка и чувствую его руки на своих висках. — Отпусти сознание, — шепчет он, — не думай ни о чем, просто доверяй мне.
«да»
Мой ответ однозначный, потому что собственно, разве есть у меня выбор?
Чувствую, как крадущимися шагами, проникает в мою душу его Тьма, не трогает, нет, но ходит кругами и тревожно порыкивает. Тянется ко мне, но не касается. А я снова чувствую себя маленьким огоньком. Сразу вспомнились слова женщины, что назвала меня «ее огонечком»
Что
На висках потяжелели руки доктора Алекса.
— Искорка, прекрати думать. Ты мне мешаешь тебя лечить. Не хочу тебя снова погружать в кому.
Легко ему говорить «не думай», а мне очень даже хочется подумать обо всем. Потому что я вообще ничерта не понимаю. Особенно мне непонятно, как чудовище может быть отцом человека. Да и…
— Ладно, ты еще не готова к открытому лечению, — вздыхает Алекс и вкрадчиво шепчет мне, — спи…
И я усыпаю, проваливаясь маленьким светлячком в объятия мрака. Не просто в сон, а в то самое «нигде», в котором страшно и холодно и не чувствуешь себя живой. И только присутствие рядом темной сущности с глазами цвета отчаянной зелени, не дает мне скатиться в панику, успокаивает, убаюкивает и ласкает, качая мою душу, как в колыбели в своих ладонях сотканных из первозданной Тьмы. Может быть, Алекс и чудовище. Но меня почему-то это никак не волнует. Слишком уютно в объятьях его чудовищной сути.
— Привет, Малыш, — широко улыбается Алекс, заходя в комнату, — привет Лилия!
Мама закрыла книжку, которую читала мне вслух и приветливо улыбнулась мужчине, позволив ему оставить быстрый поцелуй на ее щеке.
— Как наша девочка? — Спрашивает он маму, глядя на меня сверху вниз и присаживаясь около меня на край кровати, задает вопрос уже мне, — как дела, Искорка?
— Чит-а-аем, — несколько коряво произношу я. На мой голос доктор отвечает непроизвольной улыбкой, почти незаметно проскользнувшей в уголках его губ. — Ко-эль-е, — добавляю с остановками, но вполне понятно.
— Лилия, — поворачивается к мягко улыбающейся маме Алекс, — ничего занудней не придумала, что ей читать? Еще бы наркомана Кастанеда принесла!
— Это «Дневник мага», Жасмина любила эту книгу, — парирует мама. — Ты кстати сам мне читал Кастанеда, когда я отлеживалась после комы!
— Ну, так, ты ж сама выбирала это занудство! Не мог тебе отказать. Но мою Искорку зачем мучить?!
— Паяц, — мать шутливо хлопает книжкой мужчину по плечу и переводит на меня взгляд полный мягкого серого тумана, — вас оставить?
— Да как хочешь, — отвечает ей доктор, — если мешать не будешь, можешь посидеть в уголочке в обнимку со своим Коэлье.
А я смотрю на эту парочку, что дурачатся и шутит друг с другом, как старые друзья и никак не могу сопоставить Тьму сидящего возле меня мужчины, с человечностью и добротой моей матери. Как они могут быть такими близкими друг другу, когда они такие разные? Не говоря уже о Тьме моего отца. Как это работает?! Объясните мне, пожалуйста! Ведь
— Как тебе в домашних условиях? Нравится?
— Да, — односложно отвечаю, вспоминая, как он меня собственноручно переносил из больницы в машину, а из машины сюда. Алекс сказал, что это городская квартира моих родителей, что раньше я жила с ними в загородном доме, но с недавних пор, дома у нас нет, поэтому пришлось перебираться в город. Я еще плохо ориентируюсь во времени, но кажется, это было пару дней назад, а может уже и больше. Он просто пришел в палату и спросил, не надоело ли мне валяться в этом угрюмом месте. А когда я согласно моргнула, улыбнулся и легко поднял мое парализованное тело на руки, словно оно вовсе ничего не весит и унес из больницы. Помню, еще отец был рядом, накидывал на меня плед уже на руках у доктора.
— Ела сегодня? — Спрашивает Алекс, беря меня за руку и запуская мне под кожу маленькие черные искорки, что быстро впитывались и щекоча нервы, устремлялись по кровеносной системе куда-то в глубь моего организма, даже не представляю, что они там делают. Но после каждого такого странного сеанса лечения, мне становилось лучше.
— Угу, — односложно отвечаю, чтобы не сильно позориться своим заторможенным произношением. Чувствую себя дауном каким-то.
— Жасмина, — хмурит брови доктор, — тебе надо тренировать речевой аппарат, не пытайся упростить себе жизнь. Отвечай нормально, пожалуйста.
— Елл-ла. Невку-сс-сно.
В уголке тихо фыркнула мама, закатывая глаза к потолку. Она меня пока кормила, всё объясняла, почему еда такая мерзкая, но я была категорически против этой мазни.
— Ты, даже потеряв память, остаешься вредной и характерной, — смеется Алекс, — тебя пару дней, как через зонд перестали кормить, а уже хочешь бутербродов и кофе?! — Ничего тебя не изменит, моя Искорка, — прячет улыбку он и касается моей руки.
— П-п-очеее-му «тывоя»? — Задаю я вопрос, который давно меня мучает. Мой доктор ведет себя, словно он меня лечит исключительно в своих собственных интересах. Я уже догадалась, что он старый и проверенный друг родителей. Но это не может быть поводом к нежностям. А Алекс, иначе, как с нежностью не обращается ко мне. Иногда кажется, что я ему, как минимум любимая сестра, а иногда совсем уж глупости в голову лезут. Вот и не выдержала, спросила. Коряво конечно получилось, но он понял, что меня мучает.
— Лилия, знаешь, а я ведь сегодня еще не ел, — намекает он маме, что разговор перестает быть скучным, и ей пора оставить нас, как она и собиралась изначально. Меня это напрягает. Я даже успела пожалеть уже, что спросила, накручивая себя. Мама улыбнулась мне ободряюще и, уходя пообещала, что скоро моя еда станет вкуснее и разнообразней.
Стоило за мамой закрыться двери, отрезая нас от всего мира, как у меня даже дыхание перехватило от взгляда Алекса.
— Не нннадо — прошу я, передумав, получать ответ на свою провокацию.