Ярослав Гашек
Шрифт:
В рассказе «Цепная торговля сахарином» Гашек подводит читателя к выводу, что в коммерции выигрывает тот, кто наиболее ловок. Этот трафаретный мотив здесь начинает звучать суровым обвинением современного буржуазного общества. А в обзоре «Отдел объявлений в «Народной политике» (брачные предложения» [61] ) он гневно пишет: «...продаются господа и барышни, вдовы и вдовицы наряду с вшетатским луком, сливовыми деревьями, кормовой свеклой, великолепными масками, краковской колбасой и разным скотом».
61
Кроме того, десятью днями раньше в одной из чешских газет напечатан им просто «Отдел объявлений» в «Народной политике» о знакомствах и свиданиях. Гашек широко пользовался отделами объявлений
Сатирическая оценка буржуазной печати как составной и немаловажной части буржуазной культуры не была новым мотивом в творчестве Гашека. Фельетоны и рассказы на эту тему занимали значительное место и в довоенных публикациях писателя, причем и тогда «Народная политика» была излюбленной мишенью для его острот. На этот раз писатель вносит новое в изображение ее недостойных нравов. Во-первых, Гашек использует отдел объявлений, наименее пригодный для такой цели: объявления не составляются сотрудниками или редакцией газет. Во-вторых, он приводит эти объявления буквально, без какого бы то ни было пародирования (обыгрывание разными способами газетных объявлений— пародированием, путаницей и т. д.— весьма распространенный прием непритязательных юмористов). Они оказываются поучительными в своем подлинном виде как для характеристики нравов буржуазного общества вообще, так и для характеристики этой газеты в частности.
Беглое замечание автора, что он пользуется материалом отдела объявлений для своих произведений, находит свое подтверждение в целом ряде рассказов, написанных им в 1922 году: «Истребление практикантов экспедиторской фирмы Кобкан», «Об удачных названиях», «Перемена фамилии», «Печальный конец изобретателя», «Крах фирмы «Гаррах и Гавелка», «Съезд земляков» и др., в том числе и в фельетонах и рассказах на политические темы. Подобный источник творчества писателя еще раз характеризует его последовательно реалистические склонности; отправляться всегда от подлинных фактов, событий, тенденций, лиц, обнаруживать в них проявления существенных, значимых закономерностей и обнажать, прояснять их содержание путем заострения, преувеличения, гротеска уже в вымышленных эпизодах и действиях вымышленных лиц.
Как и в «Похождениях бравого солдата Швейка...», он подчеркивает, что буржуазная Чехословакия усердно культивирует традиции Австро-Венгерской империи: «...Господин Гашек... делает вид, будто не знает, что австрийские законы имеют силу у нас и сейчас», — заявляет будейовицкий книготорговец, напоминая, что писатель обещал ему передать все им сочиненное для издания в течение 10-лет («Затруднения с литературным творчеством»).
В рассказе «Взаимоотношения родителей и детей» сын дает такую характеристику отцу, окружному начальнику: «При австрийском владычестве, занимая ту же должность, что и сейчас, он писал фамилию на немецкий лад — Матчек, а сразу же после переворота переменил фамилию и пишет теперь: Машек. Недавно, когда я зашел к нему по делу, на лестнице один посетитель говорил другому, что папаша при австрийцах был скотиной и таким же остался при республике. В прошлом году он в день именин покойного императора не пошел на службу, а отправился на молебен и был страшно удивлен, что костел закрыт, — только к обеду разобрался, в чем дело».
В «Советах для жизни» писатель уже без всяких обиняков высмеивает практику чехословацкого парламента — «национального собрания»: «...есть люди, которые за свою жизнь выслушали столько ругани, что стали толстокожими, как бегемот, но это — исключение, оно относится только к депутатам, к политическим и общественным деятелям. Большинство из них привыкло к ругани в парламенте, но мы не должны забывать, что жизнь — это не национальное собрание, где ругань составляет неотъемлемую часть политических дебатов. Ступить на путь сквернословия вне стен парламента — значит обнаружить невысокое умственное развитие...».
Насмешка Гашека в послевоенных рассказах и фельетонах становится более целенаправленной, чем в довоенное время. Даже в рассказах, лишенных, казалось бы, сколько-нибудь значимого содержания (таких совсем мало), нетрудно рассмотреть мишень его острот. В целом все эти рассказы и фельетоны представляют остросатирическую панораму быта и нравов буржуазной Чехословакии. И как бы для того, чтобы вновь и вновь подчеркнуть принципиальное тождество нового, пусть независимого государства,
Целенаправленность сатиры сказалась на художественной манере автора: в этот период своего творчества он почти ни разу не возвратился к излюбленной им маске простака-рассказчика, повествование не ведется в искусственно правдоподобном наивном тоне. И новые условия (большая свобода от цензуры), и ясные политические позиции, и определенность социальной политики — все это делало прежнюю излюбленную манеру неуместной. Она проявляется лишь в таких рассказах писателя, как «Судьба общественного человека» [62] , и отчасти в «Обзоре чешских дам и девушек».
62
В рассказе в комической форме утверждается правильный и важный вывод о страшной разобщенности людей в современном буржуазном обществе: неловкий, застенчивый молодой человек тщетно пытается найти себе собеседника.
В это время у Гашека появляется иная маска рассказчика — развязного и задиристого болтуна. Она возникает в пародиях на общераспространенные благонравные наставления по воспитанию «хорошего тона»; «Советы для жизни». «Как вести себя», «Вопросы и ответы», «Хрестоматия приятных манер», «Учим детей познавать природу». Этот художественный прием не был развит в дальнейшем творчестве писателя, хотя обещал привести к большим литературным достижениям.
Таким образом, рассказы и фельетоны, написанные Гашеком в 1921—1922 годах («Возвращение», «Возлюбим своих врагов» и др.), перекликаются с романом в важных идеях и темах, сходны по форме, дополняют его в созданной ими сатирической картине современности и раскрывают политические позиции автора. Вместе с «Похождениями бравого солдата Швейка...» они составляют часть наследия выдающегося сатирика, написанную с позиций социалистического реализма. И в них он проявляет себя упорным и настойчивым бойцом-коммунистом, до самых последних дней своей жизни преследуя смехом, разя сатирическим оружием всяких реакционеров, подлинных лиц и созданных фантазией автора. Так, фельетон «В альбом гражданину Махару» напечатан меньше чем за месяц, а «Миссионеры», направленный против чешского духовенства и духовенства других стран, — за 10 дней до смерти писателя. С позиций Коммунистической партии сатирик высмеивал проповедников классового мира, лживой буржуазной демократии. Особенно важны были выступления писателя против антисоветской клеветы, распространяемой буржуазными писаками. Гашек своими произведениями неоднократно доказывал, что он был и остался по-прежнему безгранично преданным борцом за великое дело, осуществляемое советским народом.
Как и в «Похождениях бравого солдата Швейка...», в рассказax, например, о «Буржуе Рамзелике», «Муниципальных выборах» и других, ощутим оптимистически-иронический тон сатиры: «Буржуазное общество еще существует. Приходится констатировать. Но это последние судороги обреченного мира. Не будем относиться к этому слишком серьезно».
Коммунистическая партийность, широта охвата действительности в международном масштабе под углом зрения борьбы социализма и капитализма, оптимистический характер сатиры, эстетический социалистический идеал, исходя из которого сатирически и юмористически изображаются различные события и лица современности, — все эти качества большинства рассказов и фельетонов Гашека 20-х годов дают основание считать их, как и «Похождения бравого солдата Швейка...», сатирой социалистического реализма.
* * *
С осени 1921 года до кончины Гашек прожил в городке Липницы, выезжая несколько раз на два-три дня в Прагу, в Гавличков Брод (в частности, во время постановок там инсценировки «Похождений бравого солдата Швейка...»), в ближайшие местечки и села. Он быстро приобрел среди жителей Липниц и окрестностей множество друзей самого различного социального положения, был близко знаком даже с одним пастором, хотя вообще духовенства не любил. При его общительном нраве, искристом юморе, при его редкостной, прямо невероятной щедрости он, естественно, снискал широкую популярность и горячую любовь у. жителей всей округи, в том числе детей.