Ярослав Мудрый и Владимир Мономах. «Золотой век» Древней Руси (сборник)
Шрифт:
Смог ли это сделать Олав, неизвестно, а вот князь Всеволод вряд ли. Во-первых, он не знал шведского языка, во-вторых, вряд ли отличался таким уж красноречием, он не был грамотен, из старших сыновей читать умел только Ярослав.
Видно, не понравились висы женихов королеве, Сигрид велела их напоить без меры и, закрыв двери снаружи, попросту поджечь палаты! Сын князя Владимира Всеволод сгорел заживо из-за попытки посвататься к шведской королеве!..
Жизнь иногда странно перемешивает самые разные судьбы. Пройдет немало лет, и Ярослав женится на внучке Сигрид Суровой, дочери Олава Шведского Ингигерд. А его старший
Ярослав благополучно вернулся в Ростов и продолжал княжить. В следующий раз он уехал из Ростова только получив весть о смерти матери. Но обратно в город уже не вернулся.
Смерть редко приходит в семью лишь однажды; повадившись к несчастным, она норовит собрать свой урожай еще и еще раз.
В 1000 году умерла Рогнеда, жившая в обители под именем Анастасии. Почти следом за ней оставил эту Землю Вышеслав, старший сын князя Владимира, княживший в Новгороде. Следовало заменить его новым князем, и Владимир снова собрал сыновей.
Существует изображение князя и его сыновей. Перед Владимиром сидят в ряд взрослые князья, похожие друг на дружку, как близнецы. Это неверно, князья были разного возраста, от разных матерей, а потому быть похожими никак не могли.
Владимир снова перераспределил уделы. Из-за смерти Вышеслава оставался без князя Новгород, после гибели Всеволода – Владимир-на-Волыни. И Святослав уже в силах сам править. Да и Борис с Глебом подросли, пора давать настоящие уделы, чтоб рядом с братьями не обидно было. Борис вроде считался князем Волынским, но кто его в Волыни знал?
Киевский терем каменный, а оттого холодный. Его не прогревало весеннее солнышко, не справлялись и множество печей. В летнюю жару под каменными сводами прохладно, но в промозглые дни поздней осени или ранней весной вода, кажется, проникала сквозь камень и пробиралась за шиворот каждому, кто сидел в нижних ярусах. Теплее и приятней в верхнем, деревянном, ложницы князя и княгини с княжичами там, а вот гридница и трапезная внизу. Эхо шагов гулко отдавалось под каменными сводами, бесчисленными подошвами наполовину стерты ступени, факелы, вставленные в держатели на стенах, нанесли толстый слой копоти на потолок. Его время от времени оттирали холопы, но копоть все равно копилась. Освещать переходы надо круглый год и днем и ночью, туда почти не попадал свет со двора.
Молодые князья и княжичи торопились в трапезную по зову отца князя Владимира, стараясь не задевать местами мокрые, а местами грязные от сажи стены перехода. Князь ждать не любит. Тем более если вдруг позвал сразу всех. Не приехали только Святополк и Изяслав, те словно отрезанные ломти.
Владимир оглядел сыновей, сидевших на большой лавке в ряд. Один другого краше, все сильны и непохожи друг на друга! Старший из присутствующих Ярослав себе на уме, он уже не первый год князь, сумел взять под себя непокорный Ростов, живет с ростовчанами миром, это дорогого стоит. Разумен и спокоен Святослав Древлянский. Борис и Глеб тихие и ласковые, воспитаны в христианстве, любят книги и богословские беседы. Остальные трое пока малы, чтоб на таком совете присутствовать, пусть подрастают, придет и их время. Много сыновей у князя
Князь напомнил о смерти дорогих людей:
– Царствие им небесное!
Сыновья перекрестились, но только губы Бориса и Глеба быстро прочитали молитву, остальные если и вторили этим словам, то только мысленно, хотя вряд ли…
– Мыслю, что должно наделы распределить…
В ответ первым беспокойно вскинул глаза Ярослав. Чего он боится? Сидит в Ростове, дальше уже не отправят. Нет, не боится, чуть усмехнулся, скосив глаза на братьев Бориса и Глеба: мол, куда этим наделы-то? У Бориса даже есть, он князь Волынский. Да только кто в Волыни его за год видел? Князь все в Киеве с отцом беседы богоугодные ведет. Разве так княжить надо?!
Владимир понял мысли старшего сына, но отвечать не стал. Если честно, прав Ярослав, князь Бориса на Волынь посадил вместо погибшего Всеволода, когда сам Борис был совсем мал, в противовес Святополку, чтоб тот волынян под себя не взял. Приехал девятилетний князь во Владимир Волынский, показался волынянам, чтоб не забывали, что под Киевом ходят, и отбыл к отцу под крылышко. Так и жил, изредка в своем городе появляясь. Волыняне не против, они хорошо понимали, что если возмутятся, то получат в князья Святополка, от которого воли вольной не будет.
Тут в душе у Владимира взыграло ретивое, захотелось всем доказать, что Борис не только любимый сын, но и самый способный. Да и Глебушко тоже. Неужто они глупее Ярослава? Если Рогнедич смог миром решить все с ростовичами, то неужто Борис и Глеб не смогут разумными речами привести вольные Ростов и Муром в христианскую веру? И князь вдруг объявил не совсем то, о чем думал еще несколько часов назад.
– Мыслю, князем Новгородским станет… – Братья заметно напряглись. Новгород не самый спокойный город, там сейчас тяжело, всегда было тяжело. Кого сошлют? – …Ярослав!
Князь Ярослав усмехнулся уже открыто, точно говоря: а кого же еще?
– Ты старший, тебе Новгород под себя брать! – чуть повысил голос Владимир и, не давая возразить, продолжил: – Вместо Ярослава в Ростов поедет Борис.
И снова вскинул свои темные глаза на отца Ярослав. Что князь говорит?! Бориса в Ростов?! Да ростовчане его и в ворота городские не впустят! Все, чего с таким трудом добились с Блудом, будет утеряно в одночасье. Но это был не последний для него удар.
– Муромским князем станет Глеб. – Владимир уже не заботился о том, как посмотрит на него старший сын. – Святослав останется в Древлянской земле. Святополк в Турове…
Растеряны были Борис и Глеб, хмурился Ярослав. Новгород давно выступал против Киева, всегда был против. Вышеслав сидел там тихо, как сам Ярослав сидеть не станет. Значит, либо война с городом, либо с… Думать о втором не хотелось. Конечно, у него есть хитрый Блуд, который смог даже ростовчан убедить жить с князем миром.
Безразличен только Святослав, пожалуй, ему одному было все равно. Оставался на месте в Древлянской земле, где давно живут спокойно. Не очень богато, но зато без ежегодной рати, как у полян и северян, дреговичей и волынян, даже как вон у новгородцев. Может, так и лучше? Подумав об этом, Ярослав вдруг понял, что нет. Для него нет. Ему лучше беспокойный Новгород, обиженный Владимиром и сам уже готовый обидеть кого угодно.