Ярослав Мудрый и Владимир Мономах. «Золотой век» Древней Руси (сборник)
Шрифт:
Воеводе хотелось возразить, что не от руки Цимисхия погиб князь Святослав, но он вдруг понял, что Мстислав прав. Наверняка печенегов подкупили греки, хотя и без Цимисхия у Царьграда было кому подкупать, но…
А Мстислав тем временем надел кольчугу, шелом, проверил подпруги у коня… В таком случае ничто не должно подвести, от него зависят судьбы многих и многих русских, стоявших сейчас в строю. Князь чуть скосил взглядом на свои полки, там в немом ожидании замерли сотни его дружинников. Посмотрел в сторону врага и увидел, что Редедя вовсе не готовится к поединку. Что он задумал? Лучше об этом не гадать!
Медленно двинулись навстречу
Молодой русский князь хорош – издали лица не видно, но по стати сразу поймешь, что князь словно и родился в седле и с копьем в руке. И конь под стать – грива и хвост гнедого развевались на ветру, мышцы буграми играли под лоснящейся кожей. А еще видно, что князь совсем молод.
Редедя, напротив, телом велик, крепок, сидит на такой же лошади, точно дуб стоит на поляне, не сдвинешь, не подсечешь. У многих сразу возникла мысль: как Мстиславу такого с коня свалить?
Но не пришлось, все решилось иначе. Когда уже почти съехались, касог вдруг крикнул, коверкая русские слова:
– Коназ, лошадей мучить ни к чему! Давай один на один и без оружия?
Мстислав сначала вздрогнул: без оружия – значит биться врукопашную с этим огромным мужиком? Но Редедя уже слез с коня, отцепил свою саблю и, прикрепив ее к седлу, остался совсем беззащитным. Как против такого с мечом или копьем? Вот в чем хитрость касога… Потому он и выехал против русского князя без копья.
Что было делать Мстиславу? Сечь безоружного да еще и пешего конному нельзя, засмеют. А биться врукопашную молодому князю против крепкого Редеди смерти подобно.
Русская сторона ахнула, когда Мстислав тоже соскочил со своего коня, приладил копье и отстегнул ножны с мечом. Снял шелом, черные волосы кольцами спустились по шее почти до плеч. Хорош князь, совсем не похож на своего деда-русича, сказалась кровь бабки и матери, только нрав у него Святославов, никому не уступит. Редедя стоял, крепко упершись ногами в землю, с усмешкой наблюдал, как молодой князь готовится к поединку. Было даже жаль убивать такого молодого и ладного, лучше посватался бы к дочери, Редедя с удовольствием отдал бы любимицу за этого красавца. Но теперь отступать некуда, немного погодя один из них погибнет, определив судьбу и всех тех, кто, затаив дыхание, ждет исхода поединка. Редедя не сомневался, что одержит победу.
В этом вообще сомневался мало кто. Касог чуть не на голову выше молодого русского, в плечах шире, крепче и старше. И вся верткость и гибкость Мстислава только продлит сам поединок, не одолеть молодому саженцу старого дуба. Русская сторона даже вздохнула с сожалением, причем жаль было не столько себя, сколько своего князя. Мало пожил Мстислав, деток не вырастил, мало радостей познал…
Но что жалеть, князь сам выбрал свою долю, мог бы и не соглашаться на поединок, глядишь, и разбили бы касогов в честном бою.
А противники уже отправили прочь своих лошадей, похлопав тех по шеям. У Мстислава остался только засапожный нож. Был ли такой у Редеди? Наверное, в сапоге – поди проверь. Редедя спокойно наблюдал, как размашисто трижды перекрестился князь Мстислав.
Начали сходиться… Стало так тихо, что даже позвякивание уздечек у лошадей в строю слышно по всей округе. И самого строя уже не было, он окончательно завернулся с обеих сторон, образовав почти круг, в котором
Редедя не просто силен, он оказался еще и умелым бойцом. Сразу на противника не бросался, но захватил крепко – не вырвешься. Мстислава от быстрого поражения спасли только его гибкость и тоже немалая сила, кроющаяся за стройной, почти юношеской фигурой. Касог даже довольно усмехнулся – достойный попался соперник! Тем лучше, победа будет особо ценна.
Они пытались переломить друг дружку довольно долго, Мстислав почувствовал, что устает. Еще немного – и осилит его огромный касог. Что тогда? Сотни русичей пойдут со связанными руками в полон, Тмутаракань, которую столько лет лелеяли и берегли дед и отец и еще многие русские, будет под властью касогов… А его имя станут вспоминать недобрым словом, потому как вольно же было выходить на поединок и проиграть его всем на беду! Надеяться оставалось только на божью помощь. Сидевшие на лошадях и стоявшие подле них русичи истово крестились.
Рядом с бывалым дружинником, видно, прошедшим немало тяжелых боев, о чем говорили шрамы, изуродовавшие левую бровь и подбородок, приподнялся в стременах своего коня, напряженно вглядываясь вдаль, молодой воин, почти мальчик. Ему было одновременно и очень интересно наблюдать поединок, и очень страшно. Наконец, видя, как тяжело князю, он почти шепотом спросил товарища:
– А что будет, коли князь Мстислав уступит?
Тот нахмурился окончательно, он прекрасно видел, что слишком велик и силен Редедя против молодого русского князя.
– Тогда всем нам либо в полон дорога, либо, кого приглядят, в войско касожское…
Сказал совсем тихо, но услышали многие. Сотник Лазарь нахмурился, все прекрасно понимали, что несет исход поединка: либо касоги к ним в полон, либо они к касогам, третьего не дано. Только к чему это вслух-то, и без напоминания тошно.
– А может, князь Мстислав победит… – не то утвердил, не то спросил младший, в его голосе звучала легкая надежда. Старший даже не ответил. – Помоги ему, Господи!
Младший истово зашептал молитву, прося помощи своему князю. Его пример оказался заразительным, вокруг словно опомнились, один за другим дружинники клали крестное знамение, шептали молитву о заступничестве.
Но, казалось, все бесполезно, Мстислав заметно устал, дрожавшие от напряжения ноги уже плохо держали и готовы были подломиться в любой миг. Это означало поражение, Редедя не из тех, кто пропустит слабость противника. А у молодого князя дрожали уже не только ноги, но и руки. Касог, видно, почувствовал это, поднажал. Мстислав с большим трудом удерживал напор его железных рук, не поддавался мертвой хватке.
И тут князя точно молнией пронзила мысль: «Пресвятая Богородица, помоги мне!» Что произошло в тот миг? Просто ли подвернулась нога у Редеди или попала в ямку или норку, только он на миг, всего на один миг потерял равновесие. Этого хватило, чтобы Мстислав рывком бросил противника на землю. В следующее мгновение он сам прыгнул сверху на поверженного касога и, выхватив из сапога нож, перерезал тому горло. Последнее, что прохрипел Редедя, были слова благодарности. Для степняка после поражения жизни нет, ему следует погибнуть от руки своего врага, потому и благодарил Редедя своего убийцу-спасителя.