Ярослав Умный. Конунг Руси

Ланцов Михаил Алексеевич

– Боюсь, друг мой, – передразнил оппонента спикер, – мы уже слишком много раз ошибались в оценках Василия. И наша проблема в том, что мы его не воспринимаем всерьез. Как когда-то древние эллины считали македонцев дикарями, не пригодными к настоящей войне. Однако Филипп, а потом и его сын Александр сумели сильно их удивить. Не боишься, друг мой, что история может повториться?

– Василий – не Александр!

– За минувшие шесть лет он провел три крупных сражения и разбил в них противника, что численно превосходил его войско в два и более раз. Кроме того, он провел с десяток малых битв и также в них одержал решительную победу. Как и в поединках. Многих индивидуальных поединках. Даже тогда, когда никто не верил в его победу. Вас это не пугает? А меня

пугает. Сильно пугает. Очень сильно…

Все присутствующие замолчали, погрузившись в свои мысли. Очень нерадостные мысли. Потому что чернь Константинополя, в том числе и их усилиями, уже была одержима Василием. И Вардан, дабы удержать эту толпу в относительном покое, вынужден был регулярно оглашать тот факт, что Василий его наследник и нет никакой опасности. Что он на севере служит делам державы, защищая ее от страшной угрозы – норманнов, что совершенно разорили земли западных христиан.

Одно тянулось за другим. И внезапно оказалось, что заговорщики уже заложники собственного заговора. И что сдавать назад уже некуда. Там толпа. И она жаждет чуда. А чудо – вот оно. И лучше бы его не было…

Глава 3

864 год, 3 июня, окрестности Новой Трои

Техническая невозможность произвести успешное нападение на Новый Рим для окрестных племен не стало большой печалью. Ведь Ярослав стремился выплеснуть свою власть за пределы этого поселения и пытался организовывать маленькие укрепления в ключевых для него местах. Маленькие и еще пока слишком слабые. Вот они-то и стали целью для налета голяди, что жила восточнее. А точнее, Троя или Новая Троя, что стояла на слиянии Каспли и Западной Двины. Людям понравилась идея называть свои поселения в честь легендарных поселений. И они «нечаянно» забывали приставку «новый» или «новая», получая удовольствие от того, что и Рим у них правильный, и Троя.

Нападение должно было быть внезапным. Но рыбаки, что курсировали по Западной Двине так же, как и по Днепру, выполняли не только функции ловли рыбы, но и наблюдения за округой. Поэтому, заметив крупную группу людей, что пробиралась вдоль берега, резко дали ходу и сообщили об этом инциденте Виктору – эрлу Трои и по совместительству верховному военному вождю восточных кривичей.

Собирать ополчение он уже не мог. Не успевал.

Своей дружины ему явно не хватало для отражения нападения. Ведь, по словам рыбака, там шли сотни полторы, а может, и больше, людей. В отличие от Ярослава, он в столь лютое противостояние предпочитал не встревать. Побаивался. Да и люди у него были не так выучены, не так снаряжены, и голова его иначе работала. Поэтому, недолго думая, он по сигнальной системе, что была развернута от Двины до Днепра, передал сведения об опасности и стал ждать ответа, готовясь к эвакуации.

Сигнальная система была проста и совершенно не вписывалась в эпоху. Дело в том, что на расстоянии дневного перехода между Новым Римом и Новой Троей по пути волока были поставлены небольшие поселения. Их жители, среди прочего, обслуживали сигнальные вышки, находящиеся в прямой видимости друг у друга. Передача сведений производилась с помощью флажков. Видно было плохо. Но видно [13] . Потому что вышки эти стояли почаще, нежели поселения, так как никакой оптики не имелось, что накладывало определенные ограничения. Так или иначе, но сигнальная система работала и обеспечивала надежную, а главное, быструю связь Нового Рима с Новой Троей.

13

Дальность работы обычным морским флажным семафором – 1–1,5 мили (1,8–2,7 км). Ярослав применял на китайский манер не маленькие флажки, а заметно больше и контрастирующих цветов. Плюс сигнальную площадку делал хорошо наблюдаемую. Это увеличивало дальность надежной передачи сигналов до 4 км. Для пущей простоты сигналы передавались не текстом, а условными сигналами, каковых было немного.

Виктор сообщил об опасности. И о том, что собирается покинуть крепость. Но не прошло и часа, как Ярослав вернул ответ, требуя держать крепко оборону. И что он уже идет на помощь. Эрлу Трои такой ответ явно пришелся не по душе. Боязно. Сидеть в осаде против полутора, а то и более сотен противников страшно. А ну как полезут на штурм? Сможет ли он отбиться? Ярослав тоже о том думал. И рисковать не хотел. Но и сдавать крепость было нельзя. Это был бы страшный урон для репутации.

Нужно было что-то делать. Держаться и предпринимать какие-нибудь шаги для парирования этого набега. Если выступать всем его немногочисленным легионом, то он придет слишком поздно. Нападающие сумеют несколько дней подержать крепость в осаде. А это плохая идея. Слишком большой риск. Поэтому он решил действовать иначе.

Численность нападающих была известна. Примерно. Она выглядела вполне типичной для отрядов, что водились в этих краях. Да, какой-нибудь конунг викингов или каган хазар мог привести заметно больше. Но местные редко оперировали отрядами крупнее полутора-двух сотен. Из чисто логистических и организационных соображений.

Вряд ли это было племенное ополчение. Технически, наверное, оно им могло быть. Но в этом случае оно растянулось бы очень большой «колбасой» вдоль речных тропинок. Да и лодки сопровождения были бы. Без них такую толпу не провести. Кроме того, совершенно не ясно, куда такую толпу вести. На Новую Трою? Смешно. Там трофеев будет очень мало. Конечно, на фоне местной голытьбы и такие трофеи – большая удача. Но все равно – старейшины никогда не согласятся участвовать такой толпой в столь бестолковом мероприятии. Тем более что работ пока хватало и отвлекать столько рабочих рук было бы глупо. Трофеи очевидно не покроют потери от их использования. А сельское хозяйство здесь было очень малопродуктивно. Однако точно Ярослав не знал, сколько и кого идет из-за скудности сигнальной системы. По ней толком детали не передать из-за использования не текстовой передачи, а условных сигналов из таблички.

Так или иначе, но Ярослав, поразмыслив, пришел к выводу, что действительно крупный отряд там не идет. И, скорее всего, весь расчет на внезапность. А значит, осады как таковой не будет. И если он выйдет обычным манером, то тупо не успеет, подойдя к дымящемуся пепелищу. Догнать беглецов он, может, и догонит. И накажет. Но толку с того? Троя ведь будет уже разрушена. И урон репутации будет нанесен очень серьезный. А в этой кампании местного Total War он просто обязан играть с вызовом – без поражений. Шутка шуткой, но слишком шатким было его положение, слишком зыбким все вокруг, держась на иллюзиях и грезах обычных людей. Пока во всяком случае. И такую роскошь, как поражения, он просто не мог себе позволить.

Единственным быстрым инструментом в эти годы для сухопутных кампаний была конница. И у Ярослава она была. Аж сорок всадников. Не очень много, конечно. Но для того, чтобы разогнать полторы-две сотни «лесных бомжей», – за глаза.

Консул Рима прекрасно понимал, что конница имеет только тактическую маневренность, превосходящую пехоту. То есть, по сути, имеет преимущество в беготне на поле боя. И проистекало это из-за обозного хозяйства, которое у нее ничуть не легче, чем у пехоты. А то как бы и не побольше.

Конечно, можно этого обоза и не иметь, а идти через разгон. То есть грабя и обнося всех жителей по пути следования. Но там скорость передвижения еще меньше. Ведь требовалось тратить время на грабежи.

Хуже того – лошадям нужно было время на отдых и прокорм. И там весьма немало времени. Особенно если требовалось сохранять свежесть конного состава, чтобы сразу вступать в бой. Там вообще могло доходить до ужасов такого толка, что два-три километра всадник двигался верхом, причем шагом, а потом спускался и вел своего коня под уздцы, давая ему отдохнуть. Поэтому так или иначе, но при дальних переходах нормально организованная пехота шла ничуть не медленнее конницы.