Ярославское шоссе

Выставной Владислав Валерьевич

– Конечно, – отозвался Книжник. Он медленно приближался к смуглому, волоча за собой дубину, как заправский маньяк. – Ты же сам слышал, как трещали мои кости. А потом – хрусть – и меня порвало в клочья, только кровь брызнула. Жаль ты не видел. А вот и кишки… – он вытащил из-за пазухи ком набившейся туда липкой грязи вперемешку со мхом и обрывками веток, швырнул в насмешника. Совсем, как тот швырял грязью в обездвиженных пленников.

Смуглый взвизгнул, отпрянул. С чувством юмора у него, как оказалось, было туго. Наверное, потому, что безумие лишает человека этого важного качества. А может,

именно чувство юмора и отличает нормального человека от психа. Не зря ведь чрезмерная серьезность зачастую граничит с жесткостью. Во всяком случае, иронию Книжника смуглый, похоже, принял за чистую монету.

Книжник не смог сдержать довольной улыбки. Получился какой-то кривой оскал, и это, видимо, окончательно перепугало оборванца. Он издал протяжный сиплый звук и вдруг шарахнулся назад, оттолкнувшись ногой от пня.

– Я понял – ты один из них! – странно забормотал смуглый, пятясь по мху, сползая в проплешину с мутной жижей.

– Один из кого? – нахмурился Книжник. Он продолжал скалиться, не без удовольствия наблюдая страх в глазах подлеца.

– Не прикидывайся, ты все понимаешь, – смуглый нервно моргал, лицо его дергалось. – Не приближайся ко мне, слышишь!

Речь его стала путаной, он забормотал что-то невнятное – и вдруг, вскочив на четвереньки, ловко бросился наутек. Книжник рванул за ним: странное дело, но страх остаться в одиночестве был сильнее отвращения к этому человеку. Как-никак, он тоже жертва обстоятельств, безвольный раб суровых лесных обителей.

– Эй, ты! – кричал Книжник. – Постой, я не сделаю тебе ничего плохого!

Смуглый продолжал улепетывать – нелепо, на четвереньках, то и дело падая на брюхо и извиваясь, как полоз, хлюпая в проплешинах с болотной жижей. Книжник почти догнал его, не понимая толком, зачем ему нужна такая приятная компания. Он уже тянул руку к этому дрожащему, скулящему, теряющему человеческий облик существу, собираясь ухватить за ворот, встряхнуть и привести в чувство.

Как вдруг смуглый взбрыкнул, заставив парня отпрянуть. Мотнул в воздухе ногами, словно делая стойку на голове – и со свистом ушел прямиком в землю. Лишь дрогнула слегка почва под ногами и раздалось в глубине низкое сытое урчание.

От неожиданности Книжник аж присел:

– К-как это?

Тут же, из того самого места, куда провалился беглец, брызнула тугая струя красноватой жидкости, да вылетел со звуком бутылочной пробки какой-то предмет размером с мяч. «Мяч» шлепнулся прямо к ногам обмершего Книжника, и из его горла вырвался неконтролируемый хрип.

Это была изуродованная голова смуглого. Ощутимо потянуло чем-то мерзким вперемешку со вполне различимой трупной вонью.

Уже не помня себя от ужаса, Книжник рванул в противоположном направлении. Бежал, не разбирая дороги, и не понимая толком, как удается пробиваться сквозь густые заросли. Похоже, те сами расступались перед ним по какой-то собственной необъяснимой прихоти. Он бежал, не понимая даже, что таким бездумным, неосмотрительным бегом рискует сам себя загнать в такую же ловушку.

Что там было – подземная полость, засада страшного монстра или просто его распахнутая, скрытая во мху пасть, – не важно. Все в этой Чащобе было невыносимо враждебно, и хотелось

просто бежать, пробираться, ползти до изнеможения – лишь бы выбраться из этого угрюмого живого ада.

И когда впереди между уродливыми древесными стволами забрезжил просвет и показалась окраина поселка, он просто рассмеялся от радости. Забыв даже о том, что совсем недавно собирался бежать отсюда, куда глаза глядят. Сейчас он был даже рад унылой и тяжелой работе под властью молчаливых «древлян» – только потому, что они не были этими инфернальными существами из леса.

И лишь вспомнив, как чудом избежал ужасной казни, назначенной местными, он сбавил темп и силой взял себя в руки.

– Надо найти Зигфрида, – прошептал он. Звук собственного голоса немного успокоил: он словно убеждал, что его обладатель все еще существует. – Просто найти его. Нет ничего проще, верно?

Нет ничего более успокаивающего нервы и в то же время мобилизующего, чем простая и ясная цель. Найти Зигфрида – все, что ему сейчас надо. Сосредоточившись на этом, Книжник ощутил себя гораздо увереннее. Прошел приступ паники, растаяла перед глазами навязчивая картина: смуглый безумец, всосанный, как макаронина, неведомым монстром и брезгливо сплюнутая голова.

Семинарист снова стал собран и сосредоточен. По крайней мере, ему так казалось. Уже гораздо сдержаннее и тише он стал пробираться в сторону просвета. Нельзя забывать об осторожности: неизвестно, чем опасен этот напугавший всех незнакомец, но гостеприимство угрюмых бородачей уже довелось прочувствовать на собственной шкуре.

Будто услышав его мысли, на пути словно ниоткуда возник покосившийся деревянный идол. Лик его был перекошен и злобен, будто его бесило это неровное положение. Поначалу испугавшись, Книжник все же злорадно усмехнулся:

– Что, неудобно так стоять, да?

Он приблизился к идолу, этому своеобразному «пограничному столбу» страны мрачных бородачей. Пнул мертвое, как казалось, дерево. И вдруг кувыркнулся назад, отброшенный крепким ударом. Поднялся качая головой и пытаясь понять, что произошло.

И заметил в глазницах деревянного истукана знакомые уже человеческие глаза. Истукан издал низкий скрип, едва заметно скрутившись вокруг собственной оси. На секунду вернулось кошмарное воспоминание о себе в роли жертвы Долговязому Пню, стало жутко. Выходит, не такие уж они безобидные, эти истуканы. Может, не стоит с ними ссориться? Не проще ли договориться?

Чувствуя себя идиотом, Книжник заговорил, запинаясь, но примирительно:

– Послушай, ты, не знаю, как вы там правильно зоветесь. Идолы? Статуи? Давай я помогу тебе, а ты меня пропустишь, а?

Истукан недоверчиво скрипнул. Но Книжник уже приблизился, прикидывая, что в состоянии сделать. Наверное, проще было бы обойти идола стороной, но что-то подсказывало: с этой силой нужно считаться. А еще лучше – дружить.

– Ну, попробуем…

Навалившись плечом, он изо всех сил уперся ногой в мощный валун по соседству и сам удивился, когда массивное бревно поддалось. Не то чтобы с легкостью, но и без надрыва Книжнику удалось вернуть истукана в вертикальное положение. Оставалось только закрепить основание камнями, которых под ногами было в изобилии.