Ярославское шоссе
Шрифт:
Зигфрид попросту солгал отчаявшемуся старейшине. Точнее, импровизировал, желая выиграть время. Что не меняло сути.
Вест был воином. Он мог драться сам, мог вести в бой ратников, мог руководить обороной. Но он понятия не имел, как вести в бой тех, кого нет, или как сражаться несуществующим оружием. Он просто ковал меч, с которым отправится в схватку, не вдаваясь во все эти тонкости. В этом суть воина: не ведать сомнения и страха.
Книжник не был воином. Он очень хотел быть таким, старался походить на друга, неоднократно участвовал в стычках и сражениях. Но по сути он оставался все тем же семинаристом, книжным
Итак, что им известно про Тех, Кто Приходит? В действительности – очень мало. Главное – их способность подчинять себе чужую волю и, как утверждал Хлыст, наблюдать за другими на расстоянии. Каким образом им это удавалось? Каков механизм этого мощного психологического контроля? Сколько ни допытывался семинарист, ничего больше узнать так и не смог. Исходя из этой скупой информации, можно было предположить следующее: несмотря на ментальную мощь, Те, Кто Приходит немногочисленны. Это раз. Во-вторых, они всегда приходят пешком, а значит, скорость их перемещения ограничена скоростью шага. Это два. С другой стороны, врагу реально противостоять могут только двое – он и Зигфрид. Причем себя можно практически не учитывать – семинарист будет лишь путаться под ногами веста. Если верить тому, что враги контролируют происходящее на расстоянии, значит, они явятся заведомо превосходящими силами. Пусть даже противник немногочислен, но даже десяток врагов – это уже значительное превосходство. Разделившись на группы, он может легко маневрировать и нападать, используя свои способности и эффект неожиданности. А если врагов десятка два или три? А если их сотня? Что делать в этом случае – при абсолютном численном превосходстве противника? Какие преимущества есть у обороняющихся?
Конечно, это боевые навыки веста. Пусть даже с ним не будет его убийственного меча – любая железка в руках воина становится оружием. Он – мастер своего дела, и все что нужно – создать условия, в которых его навыки перевесят превосходство врага по численности.
Что-то знакомое было в этих вводных. Книжник напряг память.
Спарта. Точнее – триста спартанцев, сумевших удержать гигантскую армию персов при Фермопилах. Что у них было? Только виртуозное владение оружием и тесное ущелье, заставившее врага наступать на узком участке фронта. Вот оно: заставить врага наступать там, где это выгодно обороняющимся.
Раздалось громкое шипение: Зигфрид сунул раскаленную заготовку в кадку с водой. В воздух взвились клубы пара. Подняв черный, необработанный еще клинок, воин критически осмотрел его, перехватил – и ловко крутанул в руке. Еще, и еще раз. Кузнец-древлянин опасливо отошел в сторону. Смертоносное железо вращалось в руках веста, с воем взрезая воздух. Вокруг стали собираться люди, с изумлением наблюдая за невиданным зрелищем. Это вам не топором махать – это и есть настоящее воинское искусство.
То ли меч был не до конца сбалансирован и обработан, то ли Зигфрид не особо старался, а может, нарочно «совершил ошибку», да только клинок ушел чуть в сторону – и со свистом перерубил одну из опор камышового навеса над кузней. Навес с треском повалился на бок под нечленораздельное мычание собравшейся публики. Блеснули искры из кузнечного горна, повалил дым, кузнец бросился предотвращать возможный пожар. Зигфрид невозмутимо возвышался
Книжник недобро усмехнулся: можете не сомневаться, ребята, – Зигфрид справится с любым врагом. Надо только четко направить врага под его меч, как мясо в мясорубку. Он быстро поднялся и отправился в обход поселка. Нужно было как следует осмотреться, прикинуть варианты.
Через час он изложил свой план Зигфриду. Тот нахмурился, обдумывая, и признал:
– Разумно. Давай сообщим Хлысту – предстоит много работы.
Светало. Отсюда, с высоты дерева-башни открывался совершенно сумасшедший вид на закат. Солнце всходило далеко за границами Чащобы, далеко за бескрайними руинами, разбухшее в пыльной дымке, величественное и страшное. Чего отсюда не было видно – так это приближения врага.
Враг должен был появиться из глубины леса, и о его приближении должны были предупредить Стражи – мрачные идолы, оживленные духами предков ушедших древлян. Книжник так до сих пор и не понял, что собой представляют эти полуживые истуканы. Возможно, они отчасти – плод больного воображения, как и все в здешней атмосфере наркотических лесных ароматов. А потому семинарист с вестом не надеялись сейчас ни на чью помощь. Только на то, что сработает их собственный план.
Книжник быстро спускался по внутренним лестницам. Сейчас внутренние пространства башен были битком набиты местными, спрятавшимися здесь от гнева Тех, Кто Приходит. Если дело дойдет до прямого столкновения, то помощи от крепышей с топорами ждать не приходится. Скорее, они сами будут нести угрозу, если врагу удастся вновь подчинить их волю. Потому они здесь, в «крепости», под присмотром старейшины.
Пройдя мимо группы угрюмых древлян, стопившихся внизу, Книжник вышел из тесных ворот башни. Теперь он оказался на крохотном пятачке перед входом, где его уже ждали Зигфрид и Хлыст.
– Что ты так долго? – недовольно поинтересовался старик.
– Осмотреться решил, не видно ли противника, – пробормотал Книжник. Не станешь же рассказывать, что пялился на восход, как плаксивая девка. – Пока никого не видать.
– Ладно, ладно, – нетерпеливо бросил старик. – Давайте быстрее – они могут появиться в любую минуту!
– А ну, взяли! – скомандовал Зигфрид.
Древляне внутри огромного «дупла», каким отсюда казались ворота, ухватились за пару мощных лиан – и потянули, как моряки, подтаскивающие к берегу многотонное судно. Сверху с низким гулом и треском стала опускаться мощная «пробка» из спиленного поперек ствола. Это, собственно, и были ворота.
– Пустите меня! – донеслось из глубины «башни».
В глубине проема, удерживаемая за руку здоровенным древлянином, билась Травинка. Сердито колотила его свободной рукой и пыталась вырваться.
– Я не хочу сидеть здесь! Я хочу с вами!
Последнее было адресовано им троим, оставшимся за пределами живых стен.
– А ну, назад! – рявкнул Хлыст. – Сиди, где сказано!
– А я не хочу! Отпусти, я убегу к Ба!
– Что?! А ну, давай, закрывай!
Старик сделал отмашку, и «пробка» продолжила опускаться. Напоследок старейшина пригрозил внучке пальцем, и та скрылась из виду. С глухим звуком «пробка» встала на место, запечатав путь в глубину древесной крепости.
– Навались! – снова крикнул Зигфрид.