Ярость и пули
Шрифт:
— Ой-ай. — Надувшись, я останавливаюсь в нескольких метрах от него и скрещиваю руки на груди.
Это отчаянная попытка удержать как можно больше быстро испаряющегося тепла из меня.
— Что тебе сделало это невинное дерево?
Джай резко поворачивает голову в мою сторону, сжимая и расслабляя поцарапанную и кровоточащую руку. Тяжело вздохнув, он поворачивается и прислоняется спиной к толстому стволу, зарывшись ногами в опавшие листья на сырой земле. Холодный ветер хлещет по моим голым рукам, и я дрожу. Он такой острый, как будто несет с собой крошечные осколки льда. Явный признак грядущей беды. Или зимы,
Джай бросает на меня взгляд.
— Подойди сюда.
Его тон легкий, но глаза темно-синие, все еще наполнены разочарованием, которое вложил в них его брат. Я иду к Джаю, кончики пальцев моих ног замерзают из-за сырой земли. Даже яркого утреннего солнца недостаточно, чтобы согреть зеленые травинки, остывшие ночью.
Море мертвых листьев хрустит и ломается под моими ногами, пока я сокращаю расстояние. Когда оказываюсь в пределах вытянутой руки, Джай хватает меня за плечи, и я спотыкаюсь, когда он притягивает меня к себе. Он обхватывает меня своими сильными руками за шею, прижимаясь своей твердой грудью к моей щеке. Я обнимаю его в ответ, обвивая руками его тонкую талию и зарываясь пальцами в черный свитер, чтобы предотвратить обморожение. Я люблю прижиматься к его свитерам. Запах Джая цепляется за пряжу материала, добавляя тепла и комфорта, когда я зарываюсь в него носом.
— Он напрягает тебя так же сильно, как и меня, или я драматизирую? — спрашивает он, нежно целуя меня в голову.
Я борюсь с улыбкой. Для Джая не чуждо немного драматичности. Но его брат в данный момент, как говорится, не совсем имеет голову на плечах. Иногда даже мне хочется выбить из него дерьмо.
— Немного того и другого.
Джай смеется, звуча больше как «хм-м-м» в мое ухо, через его грудь. Еще один порыв ветра кружит вокруг нас, сухие листья звучат как шелест бумаги. Мы вслушиваемся в хор деревьев, пока не заканчивается дыхание ветра. Тишина природы — блаженство, и, в отличие от затхлой тишины неловкого разговора, она ощущается живой.
Джай шевелится, расставляя ноги на ширине плеч и притягивая меня к себе еще крепче. Чувствую, как его пальцы играют с моими волосами на спине, наматывая тонкие локоны на палец, слегка дергая мою голову.
— Что мне делать с Тэдом и Хассом? — спрашивает он, голос вибрирует в его груди и попадает в мое ушко. — Я не могу отпустить их одних.
— Они большие мальчики, которые принимают свои собственные решения. Если бы они не хотели этого делать, их бы здесь не было.
— Но это неправильно. Хасс едва стоит на ногах, а Тэд идет на это из-за преданности мне. Их жизни стоят намного больше пятидесяти тысяч. Если что-то случится…
Я обнимаю его крепче.
— Я знаю.
Шу-у-ух! Вши-и-и-и-их!
Порывы ветра хлещут по нам, каждый раз сильнее и холоднее, чем предыдущий, сдувая все тепло из тела, которое мы выработали в его отсутствие. Я трясусь от сильной дрожи, которая проходит по всему моему телу.
— Холодно? — спрашивает Джай, выпуская меня из объятий.
Я киваю, отступая, чтобы обнять себя. Джай подцепляет край своего свитера и растягивает его насколько только можно, оттопыривая, чтобы я проскользнула внутрь.
Я наклоняю голову, сдерживая улыбку.
— Ты хочешь, чтобы я залезла туда к тебе?
Джай улыбается, его полные губы изгибаются в мягкой и
— Для тебя всегда найдется место.
Я сжимаю себя сильнее, потирая свой бицепс большим пальцем, и размышляю над предложением, слегка напрягаясь из-за его слов.
Всегда. У нас есть «всегда»? Это слово вообще применимо к нам? Сколько у нас времени? Допустим, мы переживем это... и будем ли мы друг у друга, когда все закончится? Джай до тех пор будет хотеть меня? Я не дура, знаю, кто я для него — бродячая кошка, которая дергает за ниточки его сердца. Вот и все. Ненавижу, что сравниваю себя с кошкой, учитывая раздражающую кличку, что он дал мне, но я точно знаю, к чему это приведет. Джай отвезет меня домой и исцелит. Затем, когда я привыкну и стану слишком зависимой от него, думая, что, наконец-таки, нашла того, кому на самом деле есть дело до меня, все закончится.
Почему? Почему я так думаю?
Потому что мы из двух разных миров.
Потому что зачем ему соглашаться на бездомную, когда у него может быть породистая?
Потому что я опасная придурошная, которая не умеет ценить вещи, пока они не исчезнут.
Потому что... да просто потому.
Тяжелая рука Джая на моем плече отвлекает от этих сомнительных мыслей. Это облегчение, как будто он бросил мне спасательный плот после пяти минут борьбы в бурном океане. Мир и спокойствие, вот что предлагает мне Джай.
— Ты слишком много думаешь. — Он тянет меня, поднимает свитер и запихивает меня под него.
В ловушке одежды, его запах окутывает меня как пена, невесомая на вершине мощной волны. Я скольжу лицом вверх по его прессу и твердой груди, слыша звук растягивающейся вокруг меня ткани, пока не высовываюсь из-за воротника свитера.
Пространство ограничено, и в результате, подбородок Джая касается моего лба. Свитер удерживает нас так крепко, что я не могу пошевелить руками.
С усилием я отстраняюсь и смотрю на Джая, ткань на шее свитера потрескивает, угрожая разорваться.
— Держу пари, ты уже сожалеешь об этом, — указываю на край ткани, который врезается ему в шею.
— Тебе все еще холодно?
Я прислушиваюсь: тело Джая вырабатывает достаточное количество тепла, я начинаю согреваться. Отрицательно качаю головой.
— Тогда нет. Я не жалею об этом... даже если это нарушает мое кровообращение.
Наш взгляд прикован друг к другу, легкая улыбка трогает уголки его губ.
Мое сердце делает кульбит.
Ладони потеют.
Медленно, Джай вытягивает шею и целует меня в губы. У меня перехватывает дыхание, звук теряется в завывании ветра, когда его язык касается моего.
Мои веки подрагивают и закрываются.
Земля уходит из-под ног.
Время и пространство исчезает.
Теперь уже не имеет значения, где мы находимся или что делаем, и острые иглы льда, которые несет сила ветра, тают от жара, который мы вырабатываем, прежде чем они успевают хлестнуть по моей горящей коже.
Поцелуи под золотым дубом осенью, наши ноги в хрустящих оранжевых листьях... На это клюют девушки в романтических книгах? Я что, влюбляюсь?
До встречи с Джаем я никогда не чувствовала себя в своей тарелке. Никогда не чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы быть кому-нибудь другом и уж точно не чьей-то любовницей.