Ярость и страсть
Шрифт:
— Что ж, спасибо, что уделили время, — проворчал он и осмотрел скромный интерьер помещения, состоящий их двух старых столов, потёртого дивана и трех стульев. — Кстати, это чья комната?
— Моя, — буркнул продюсер. — Я её арендую У телецентра. А что?
— Бедновато у вас тут, я смотрю.
— Это для налоговой инспекции, чтобы не кричали, что мы богато живём.
Босс спрятал кисет с трубкой в карман, поднялся и пошёл к двери. Подойдя к ней, обернулся и сказал:
— Больше я вас беспокоить не буду. Прощайте. И вышел.
— Засранец, — чуть слышно бросил Виктор, когда в коридоре смолкли шаги. — Мент поганый.
Он
— А теперь я хочу знать, что же, черт возьми, происходит. Откуда ты вообще взялась, киска? Я открыла рот, но меня опередила Люба:
— Тут как раз нет ничего странного, дорогой. Сема узнал, что Ольга заболела, и, чтобы не злить тебя, нашёл эту девочку специально для съёмок. Я её загримировала под Ольгу, вот и все.
Виктор недовольно скривился, но промолчал.
— Хочешь в клипах сниматься, крошка? — спросил он меня после паузы.
— Виктор, прекрати немедленно! — зло проговорила Люба, доставая сигарету. — Видишь, девочка напугана, ей сейчас не до этого.
— С чего бы это? — Он похотливо усмехнулся, не спуская с меня маленьких глаз. — Не тебя ведь прикончили, правда, лапа?
Я напряжённо молчала, пытаясь понять, к чему он клонит.
— А могу и звезду из тебя сделать, — продолжал продюсер. — Только пожелай. Все данные у тебя есть, а об остальном я позабочусь, так сказать, кхе-кхе…
— Дорогой, по-моему, тебе нужно слегка охладиться, тебе не кажется? — Люба насмешливо пустила в его сторону струю дыма. — Или ты без женщин совсем не можешь?
— И так уже целую ночь постился, — осклабился тот. — И потом, какая тебе разница — ты же сама от меня сбежала..
— Тогда ты не был таким любвеобильным. — Она с сожалением вздохнула. — По крайней мере по отношению ко мне.
— А теперь стал, как видишь. Слушайте, у меня родилась идея. А не сходить ли нам в кабак? Всем троим, а? Тем более повод есть…
— Тоже мне, повод нашёл. — Люба с трудом сдержала довольную улыбку. — Ты же обанкротишься теперь без своего Семы.
— Фи, о чем ты говоришь! — отмахнулся Виктор. — Через неделю другого или другую найду — мало, что ли, нищих талантов на улице? Вот хотя бы Настю взять. — Он подмигнул мне. — Ну так что, идём или нет?
— Ох, Виктор, какой ты все-таки неугомонный, честное слово, — Люба счастливо заулыбалась. — Хоть черта уболтаешь, — и посмотрела на меня. — Настенька, ты как, не против?
— У меня денег нет, — с достоинством заявила я.
— Ничего, я одолжу, — оскалился Виктор. — Можешь даже то платье надеть, в котором снималась, я разрешаю.
— А как же Сема? — нахмурилась я.
— А что Сема? Он сам себе могилу вырыл. Забудь о нем, он — уже спетая песня. Ладно, вы идите переодевайтесь, а я через полчасика за вами зайду. Мне нужно ещё кое-какие дела утрясти.
Мы пошли в гримерную. Она находилась в небольшом закутке, куда практически никто из посторонних не заходил. В ней уже все убрали, пол был отмыт от крови, и Люба, как и в прошлый раз, помогла мне переодеться, без умолку рассказывая, почему ей пришлось уйти от Виктора. Оказывается, он работал тогда ещё простым музыкальным редактором на радио и сильно закладывал за воротник, скандалил, даже бил её. Дважды его чуть не выгнали с работы, и как женщина она его уже не интересовала, хотя в ней самой как раз только проснулась тяга к этому делу. Решив, что не стоит так бездарно терять свои лучшие годы, она нашла другого и покинула пьяницу и дебошира Виктора. Тот, по её мнению, даже и не заметил этого. Недавно второй муж Любы умер от инфаркта, она осталась одна и теперь жалела, что в своё время бросила такого перспективного, как выяснилось, мужчину.
— Запомни, девочка, чтобы не повторять моих ошибок, — с грустью закончила она. — Главная задача женщины — разглядеть в мужчине скрытые в нем возможности и помочь ему вытащить их наружу, несмотря ни на что. Пусть пьют, дерутся, изменяют — в этом их не переделаешь, да все это мелочи. А главное — в каждом кроется настоящий клад, и найти его можем только мы, женщины. Так уж Богом устроено. Чтобы получить бриллиант, нужно попотеть, обрабатывая грубый алмаз. — Осмотрев меня с головы до ног, Люба добавила:
— Ох и повезёт же какому-то мужику, моя девочка. Только уж не ошибись, выбирая.
— Будьте уверены, не ошибусь, — пообещала я. — Вот только в туалет очень хочется.
— Так иди, глупенькая, а я пока сама переоденусь и накрашусь. Скоро Витя придёт.
Я пошла в туалетную комнату, которую, судя по объяснениям Любы, без проводника или карты найти было невозможно. Но я все же её отыскала и минут через десять вернулась обратно. Люба сидела в кресле перед зеркалом, и её поза мне сразу не понравилась. Вернее, сначала не понравился мужской галстук на её шее, а потом и все остальное. Голова её свалилась набок, язык вывалился, а открытые глаза смотрели в мою сторону. Кимоно сползло с одного плеча, почти обнажив ещё довольно красивую грудь, руки безжизненно свисали по бокам. На полу под правой рукой валялась открытая помада. Не оставалось сомнений, что Люба была задушена и помощь ей уже не требовалась.
Меня чуть удар не хватил. Спина моя похолодела, по ней побежали мурашки, и я кожей почувствовала, что убийца находится где-то рядом. Я прямо ощущала в воздухе его противный холодный запах. Напрягшись, я медленно отступила в пустой коридор, прислушиваясь ко всем звукам и оглядываясь по сторонам. Все это было уже очень серьёзно. Самое обидное, что я совершенно ничего не понимала и не знала, откуда ждать опасности. В диком сне мне не привиделось бы такое, а тут на самом деле убийство за убийством и ничего не ясно. Прямо как у Агаты Кристи…
— Ну, что встала, красавица? — раздался за спиной весёлый голос Виктора, и я резко обернулась.
Облачённый в новый костюм, он шёл со стороны лестницы и довольно улыбался. Но, увидев моё лицо, сразу посерьёзнел, побледнел и, замедлив шаг, спросил:
— Что с тобой, киска? Что-то случилось?
Глаза его расширились, словно почувствовал, бедняга, что с его бывшей женой не все в порядке, и, оттолкнув меня, ринулся в гримерную. Сразу подбежал к Любе, застыл на мгновение, с ужасом глядя на затянутый на шее галстук, потом упал на колени, ткнулся лицом в её ноги, и тело его затряслось от беззвучных рыданий. Я стояла, потрясённая, на пороге комнаты, не зная, что делать, как вдруг из-за шкафа, стоящего прямо у дверей, выскочил незнакомый мне длинноволосый парень в цветастой рубахе и джинсах, мгновенно сшиб меня с ног и помчался по коридору к выходу на лестницу. Толчок был очень сильным, я упала навзничь, больно ударившись затылком об пол, но сразу же вскочила и в ту секунду, когда рубаха скрылась в проходе, бросилась за ней вдогонку. Виктор, похоже, даже ничего не заметил.