Ярость (Сборник)
Шрифт:
По экрану пробежала тень. Захария сделал нетерпеливый жест, и лицо Сэма уплыло на задний план, продолжая беззвучно орать и гримасничать. К охваченным паникой толпам снова склонилось богоподобное лицо Бессмертного.
— У меня есть для вас новость, граждане Куполов, — спокойно сказал он. — Можете успокоиться. Никакая бомба сюда не попала. И не попадет. Этот человек — не тот, за кого он себя выдает. До последней минуты я не хотел раскрывать его тайну, но теперь время пришло. Иоиль Рид сказал вам, что он никогда не знал своего отца. Он поклялся стереть позорное пятно со своего имени и дать вам новый шанс на покорение континента взамен того, который украл
— Этот человек — Сэм Рид.
После наступившего молчания внизу снова поднялся возбужденный гул. Захария позволил им немного пошуметь, потом поднял руку и продолжил.
— Мы располагаем неопровержимыми доказательствами. Рисунок сетчатки и отпечатки пальцев совпадают. Наши эксперты не могли ошибиться. Перед вами Сэм Рид мошенник и наркоман, снова наобещавший вам с три короба! Можете ли вы теперь верить его словам? Говори, Сэм Рид, Купола ждут! Пообещай еще что-нибудь! Говори с людьми, которых ты однажды ограбил! А может, ты будешь отрицать, кто ты такой? Может, нам нужно предъявить доказательства? Ответь нам, Сэм Рид!
Сэм не стал мешать тому, чтобы его лицо снова появилось крупным планом на всех экранах. Сзади тенью маячил Захария — рот полуоткрыт, а из разодранной щеки течет кровь. Все еще тяжело дыша, Бессмертный напряженно ждал ответа.
Захария Харкер потерял самообладание.
Сначала никто этого не понял, даже Сэм. Сэм знал только одно — сейчас он должен соображать так быстро, как ему не доводилось еще никогда. У него есть секунд пятнадцать, которые можно списать на намеренную паузу. После этого он должен говорить. Где-то в глубине его мозга уже был готовый ответ. Он знал это, он мог чуть ли не потрогать его. Но эти десять или пятнадцать секунд он словно шарил в темноте.
Наконец он его нащупал. Захария допустил непоправимую ошибку: Харкеры не привыкли думать быстро. Бессмертные отвыкли мгновенно оценивать грозящую опасность, видеть все ее стороны, прикидывать все возможности и инстинктивно находить оптимальное решение. Захария был Бессмертным. Он не умел думать так, как обычные люди. Его мозг был настроен на годы и десятилетия, а не на дни и недели, как у простого смертного.
Сэм засмеялся. «Нет, — сказал он, — я не буду отрицать этого. Но я хочу честно загладить свою вину. Я просто обязан это сделать. Я не сказал вам всей правды — что ж, приношу свои извинения. Харкер прав — я Бессмертный!»
Он помолчал, чтобы информация переварилась. «Мне было сорок лет, когда они прыснули мне в лицо Стимулятором Грез, — медленно рассказывал он. — Еще сорок лет меня не было. Посмотрите, разве я похож на восьмидесятилетнего? Глядите, вот!»
Он наклонил голову и, надавив на глаза, вынул контактные линзы. Потом сплюнул фальшивые зубы, стянул с головы рыжий парик и улыбнулся так доверительно, что сердца тысяч стоящих под экранами людей согрелись симпатией.
Перед ними было лицо сильного, волевого человека. Па нем еще были следы только что бушевавшей ярости, но не было никаких следов старения. Даже лысый череп не казался следствием возраста — настолько правильными и строгими были его очертания, выдававшие харкеровское происхождение. Это лицо дышало энергией и жизнелюбием, но оно не было лицом Бессмертного.
— Смотрите внимательно! Разве я похож на Бессмертного? Я — человек, такой же, как и все вы. У какого Бессмертного вы найдете такое сложение? Но я прожил восемьдесят лет! — он отступил назад и посмотрел на них пронзительным, едва не свирепым взглядом.
— Я был такой же, как вы. Но я жил на суше. И я сделал величайшее открытие. Я узнал, почему Бессмертные не хотят отпустить вас наверх. Сейчас вы поймете, почему они так стараются заморозить колонии. Слушайте, я скажу вам…
— Вы все можете быть бессмертными!
Прошло пять минут, прежде чем страсти хоть чуть-чуть улеглись. И даже после этого Сэм был почти единственным, кто услышал усталый голос Захарии Харкера:
— Отлично, Сэм Рид. Ты получишь кориум. Что это было — очередное надувательство? Если нет — тогда вперед. Дай им бессмертие!
Часть III
Так смог Израиль пройти средь вод,
Застивших по сторонам;
И ночью и днем дорогу вперед
Господь указывал нам…
Я эту страну, куда мне не войти,
Вижу в далекой мгле.
Лети же, усталое сердце, лети
К обетованной земле.
Разводы фантастической фрески занимали всю стену: зеленое море с примесью белого и пурпурного омывало подножия бархатистых коричневых холмов. Такие холмы и берега были когда-то в давно уже несуществующем мире. Художник, расписавший стены, не имел ни малейшего представления о том, как должны выглядеть голые склоны и залитое солнцем море. Неправдоподобие пейзажа граничило с курьезностью. Оно тем более бросалось в глаза, что в самой середине фрески был вмонтирован экран, на котором шумело настоящее море, упираясь в настоящий, заросший неукротимыми джунглями берег. В сторону берега направлялся катер, оставляя за собой расходящийся веером след.
В комнате с расписанными стенами сидели двое, наблюдая за картинами из жизни надводного мира, которые разворачивались высоко над ними. Кедра Волтон сидела скрестив ноги на брошенной на пол плоской подушке. Она раскладывала пасьянс из карт Таро на стоящем перед ней низеньком стеклянном столике и изредка посматривала на сверкающий экран. Захария Харкер сидел в глубоком кресле и, не отрываясь, следил за движением катера.
— Все же решились, бедное дурачье. Решились, — пробормотал он, скорее про себя. В одной руке он держал миниатюрную кадильницу с курящимся порошком и легонько покачивал ею перед лицом. Порошок был сделан из коры дикого винограда, которая выделяла белый ядовитый сок, способный мгновенно убить пробегающее животное. Высушенная и подожженная, эта кора издавала легкий наркотический аромат, который убаюкивал чувства и успокаивал разум. Чуть расширенными ноздрями Захария глубоко втянул дым и медленно выдохнул его через рот. «На этот раз Сэм Рид откусил больше, чем может проглотить».
— Фу, как вульгарно ты говоришь, — промурлыкала Кедра и подарила ему ослепительную улыбку. Улыбка получилась ослепительной в буквальном смысле — Кедра сегодня выглядела в соответствии с самым последним криком современной моды. Ее тяжелые черные кудри были вызолочены — каждая отдельная волосинка покрыта тонким слоем позолоты и тщательно уложена так, что прическа возвышалась над ее узким египетским лицом наподобие массивного шлема. Даже брови были тщательно вызолочены, а каждая ресничка заканчивалась крошечным золотым шариком.