Ярость возмездия

Тамоников Александр Александрович

– Почему именно пяти?

– Ты слушай, и все поймешь.

– Слушаю.

– Как только сообщишь мне, что пошел к Гронскому, спустя пять минут я позвоню уважаемому Максиму Львовичу и скажу, что решил изменить место и время сделки. Особо общаться не буду, пусть занервничает, тебя же этот звонок выведет из подозрения. Вряд ли Гронский после него станет о чем-либо с тобой разговаривать. Пусть уезжает, а ты осмотришься, и далее по плану. Нам необходимо убедиться, что за тобой не будет хвоста. Понял?

– Вот сейчас все понял.

– Отлично. Сюда можешь не возвращаться, останешься на квартире.

– А мне что делать, когда Арчил начнет движение? – подал голос Безродько.

– Какое-то время проедешь за ним, затем вернешься сюда, соблюдая повышенные меры предосторожности. Особенно когда повернешь к Тураново. Если заметишь

подозрительную машину, доедешь до деревни, зайдешь в пару домов, спрашивая, как проехать к селу Доброе. Поворот к нему дальше по шоссе, так что ты вроде заблудился. Затем проедешь в это самое Доброе. Если и там тебя будут пасти, выходи на шоссе и отрывайся от преследования. Это легко можно сделать в районе новых эстакад. Если же в Добром все будет спокойно, свяжешься со мной, и я решу, возвращаться тебе или двигать в город. Ты меня хорошо понял, Тихон? Обо всем подозрительном немедленно доклад мне.

– Звонить и в том случае, если по дороге к Тураново не будет хвоста?

– Да! И в этом случае.

– Понял. Интересно, а привезет ли Гронский на встречу деньги?

– Тебе до этого какое дело?

– Просто спросил.

– Привезет. Но брать их сегодня не будем. Еще успеем. У меня все, готовьтесь к выезду. И, Арчил, позови ко мне Руслана!

Кокиа кивнул. Бандиты вышли. Спустя минуту в кабинет вошел телохранитель Шерхана, Руслан Данаев.

– Куда пошли наши друзья? – спросил Караханов.

– Вниз.

– Хорошо. Сегодня вечером они оба уедут в город. Как только их машины покинут территорию, готовишь к выезду мою «Хонду». Выведешь ее за рощу, чтобы можно было выйти на Восточное шоссе. Я подготовлю дорожную сумку, перед отъездом заберешь ее. Собери и свой баул, не забудь загранпаспорт.

– Мы свалим отсюда?

– Это, Руслан, как карта ляжет. Не исключено, что придется уходить.

– А пацан?

– Да… хорошо, что напомнил. Его пустим в расход, но только по моей команде.

– Понял. Дикобраза берем с собой?

– Если, Руслан, ситуация сложится таким образом, что придется бежать, то нам никто лишний не будет нужен. Только ты и я! Но о Дикобразе я позабочусь сам.

– Я все понял и сделаю как ты сказал.

– Не сомневаюсь. До отъезда Кокиа и Тихого веди себя как обычно. Никто ничего не должен заподозрить. Это понятно?

– Да!

– Тогда иди!

Телохранитель вернулся в холл второго этажа, где находился его пост, когда босс пребывал в кабинете или спальне. Он достал обычный нож, аккуратно провел по лезвию пальцем. И все-таки порезался. Но вид крови вызвал у него не гримасу боли или досады, он вызвал у него довольную ухмылку. Данаев мастерски владел ножом. Он не расставался с ним, сколько помнил себя. Еще дед призывал всегда носить с собой холодное оружие. Сколько голов неверных было отрезано этим ножом. Если бы, как снайперы, делать на рукоятке насечки, отмечая убитых, то места на ручке оружия не хватило бы. Очередной жертвой должен был стать четырнадцатилетний подросток. Это совершенно не смущало бандита, какая разница, кого резать, мужика, бабу, старика, ребенка или… барана в честь праздника. Наигравшись ножом, Данаев вложил его в свои ножны. Откинулся на спинку кожаного дивана, взял пульт, включил телевизор. Показывали какое-то торжество в провинциальном городе, затем в новостях мэра Москвы, открывавшего новую станцию метро. Довольные, улыбающиеся лица москвичей.

– Радуйтесь, неверные, – тихо проговорил Руслан. – Скоро вам будет не до торжеств. Как же я вас всех ненавижу!

Он выключил телевизор, вложил в ухо наушник и включил аудиоплеер с записью зажигательной кавказской музыки.

«Форд» с Каштановым и Одинцовым встал на стоянке у поворота к площади в 19.10. Дальше до Дома Российской армии офицеры прошли пешком. У правого служебного входа их встретил комендант. Вместе они поднялись на верхний этаж, осмотрели торцевые «крылья», основное здание. Определили две позиции наблюдения, одно – на втором этаже левого крыла, второе – в одном из залов третьего этажа основного здания. В зале остался Каштанов, в торце устроился Одинцов. Они имели при себе портативные радиостанции малого радиуса действия, защищенные от перехвата и пеленгации. Радиоэлектроника в России за последние годы сделала большой шаг вперед, и теперь подобные приборы уже не являлись редкостью. Где-то в театре устроился один из офицеров Карасева,

капитан Андрей Шмелев, улицу, выходящую на станцию метро, перекрывал старший лейтенант Валерий Стенько. Перед центральными воротами встал представительский «Ниссан» с военными номерами и с водителем в форме прапорщика. На самом деле это был спецавтомобиль управления ФСБ, оснащенный оборудованием для установки «микромаяков» на движущиеся объекты, в основном машины. Специальное оборудование представляло собой небольшой контейнер, имевший небольшой ствол, направленный к дорожному полотну. Внутри ствола – «маяк» электромагнитного действия. Это тоже была одна из последних разработок научно-исследовательского института нанотехнологий. «Маяк» представлял собой сложное радиоэлектронное устройство размером с мелкую дробинку. Выбрасываясь наружу, он, активируемый в стволе, прилипал к днищу или бамперу машины, следовавшей непосредственно сзади, начиная тут же подавать мощные радиоимпульсы, фиксирующиеся на планшете или любом другом устройстве, например, на мониторе компьютера или ноутбука, в котором работала навигационная программа. Другими словами, на любом мониторе высвечивался пульсирующим сигналом «маяк», так что объект был привязан к карте местности, на которой находился. Планшет со спецпрограммой находился у Каштанова, товарищ Карасева из ФСБ не подвел. Роль водителя-прапорщика играл лейтенант ФСБ Дмитрий Зубов. Все офицеры были снабжены такими же, как у Одинцова и Каштанова, радиостанциями и имели позывные: Шмелев – Шмель, Стенько – Стен, Зубов – Комар, Карасев, который не принимал участие в акции и обеспечивал безопасность ее проведения, отзывался на позывной Берег.

В 20.07 Каштанов получил от всех офицеров доклад о готовности к операции.

Внедорожник Кокиа вышел к Дому Российской армии с некоторым опозданием, непосредственно у поворота к площади произошла небольшая авария – девушка не справилась с управлением новой «Судзуки» и умудрилась нанести боковые удары сразу двум машинам, шедшим рядом с ней. Повреждения ерундовые – царапины, а дорогу перекрыли. Пришлось Кокиа объезжать участок аварии. Поэтому встал он немного впереди левого крыла здания в 20.20. Ступак оказался на месте вовремя.

Остановившаяся «Тойота» не осталась без внимания Одинцова, он вызвал на связь Каштанова:

– Каштан! Кадет!

– Слушаю.

– Передо мной, немного правее, встала «Тойота». Номерные знаки…

– Вижу. Машину вижу, водителя и пассажиров, если они присутствуют, нет.

– Сын Гронского был вывезен с места похищения на такой же «Тойоте».

– Сколько их в городе?

– Много, согласен. В столице, но не здесь, где должна состояться встреча бандитов с жертвой.

– Смотри за ней!

– Смотрю.

Каштанов переключился на капитана Шмелева:

– Шмель! Каштан!

– На связи!

– Что у тебя?

– Ничего особенного, за время с 20.00 у театра припарковалось четыре машины. Из трех водители и пассажиры ушли, в одной водитель остался.

– Что за машина?

– «Шевроле», номер…

– Ты ее хорошо видишь?

– И ее, и водителя. Он, кстати, выходил из автомобиля, я на всякий случай сфотографировал его.

– Снимок мне на планшет.

– Выполняю!

Запрашивать обстановку у старшего лейтенанта Стенько не имело смысла. Его выставили на улице, ведущей к метро, на случай, если человек Шерхана решит воспользоваться подземкой. Лейтенант Зубов имел свое конкретное задание и ждал команды на действия.

…Остановившись у тротуара, Кокиа, не покидая машины, осмотрелся. На территории никого, в сквере несколько пар гуляющих пенсионеров, парень с собакой, кучки молодежи, скорее всего, студентов, которые, наплевав на все законы, открыто пили пиво из банок. Припаркованных машин на площади немного, ни в одной из них людей нет, за исключением «Ниссана», стоявшего непосредственно у шлагбаума, перекрывая въезд на территорию военного объекта, каковым являлся Дом Российской армии. У него военные номера, и водитель в военной форме, видно, ждет начальника с какого-нибудь мероприятия. А внутрь не заехал из-за того, что мероприятие, наверное, проходило на первом этаже правого крыла. Туда машину не подгонишь, не перекрыв движение другим автомобилям, а оставить у парадного входа – дальше, чем пройти до шлагбаума. Все объяснимо, все логично и все по-военному рационально. Осмотревшись, Кокиа по сотовому телефону вызвал Шерхана.