Ярость

Вилсон Фрэнсис Пол

— Ну, пожалуйста! — с мольбой произнес Люк. Ему претило упрашивать этого человека, но выхода не было. — За двойную плату.

— За двойную? Вы сказали, что она невеста того последнего? Это меняет дело. Но мне нужна кое-какая информация.

Вздохнув с облегчением, Люк сообщил Пратеру все необходимые сведения: имя, адрес, номера телефонов, с кем она живет. Господи, когда это кончится...

— Я подошлю кого-нибудь за деньгами.

— У меня все подготовлено, — поспешно заверил его Люк.

Он заплатит из своих собственных денег.

Сейчас пойдет и снимет со счета.

— Отлично. Как постоянному клиенту, я сделаю вам скидку.

— Правда? Каким образом?

— Увидите. Не забудьте: деньги через час.

Люк повесил трубку и направился к ближайшему отделению Сити-банка. Большая часть его сбережений была уже переведена в Швейцарию, но на счете еще оставалось более чем достаточно, чтобы расплатиться с Пратером.

Люк остановился и глубоко вздохнул. Вот к чему привели его попытки найти гуманный выход из положения. Если бы он раньше обратился к Пратеру, все было бы давно улажено.

Люк взглянул на часы. Полдень. Еще десять часов до отлета. Может быть, стоит обменять билет на более ранний рейс? Расплатившись с Пратером, он сразу же позвонит своему транспортному агенту. В Нью-Йорке становится слишком опасно.

7

Очнувшись, Джек не сразу понял, что находится в больнице. Но капельница над его левой рукой не оставляла в этом никаких сомнений.

Небольшая палата на двоих, но вторая кровать пуста. На противоположной стене темный экран выключенного телевизора. Трещины на стенах и потолке, облупившаяся краска на дверях. Да, место это знало лучшие времена.

Так же как и его голова, — сейчас она просто раскалывалась от боли. Все остальные части тела чувствовали себя не лучше. Джек сел и сразу пожалел об этом — комната поплыла у него перед глазами. Его стало мутить, левый бок пронзила острая боль. Джек ухватился за боковые рейки кровати, стараясь удержаться в вертикальном положении.

Ожидая, пока стены перестанут качаться, Джек попытался вспомнить, как он сюда попал. Постепенно в памяти стали всплывать отдельные эпизоды... смена машин, выстрелы, столкновения, копы — и над всем этим царила бесшабашная веселость, сменяющаяся приступами безудержной ярости. Настоящий психоз, наркотический транс...

«Берсерк». Да, теперь он вспомнил. Его накачали этой гадостью, обращающей людей в безумцев, и произошло это у Нади в кабинете, когда она угостила его кофе. Какой ей смысл подсаживать его? Значит, эта отрава предназначалась ей.

Джек моментально догадался, чьих это рук дело. О причинах он подумает позже. Сейчас надо как-то выбираться отсюда.

Интересно, который час? В палате не было часов. Сколько времени он здесь находится? Последнее, что он помнил, были преследующие его полицейские...

Копы... значит, он под арестом?

Голова у него заболела еще сильнее. Он посмотрел на свои руки — не слишком чистые, но следов краски на них нет. Значит, отпечатков пальцев

у него еще не брали. Джеку очень не хотелось, чтобы они попали в полицейскую базу данных. До сих пор ему удавалось этого избегать.

Он заметил на руке пластиковый браслет. В графе «Имя пациента» было написано: «Джон Доу» [3] .

Джон Доу... можете называть меня просто Джек.

3

Джон Доу — условное обозначение мужчины, имя которого неизвестно или не оглашается по каким-либо причинам.

Следующий вопрос: есть ли у него охрана?

Скорее всего, есть, но не мешает проверить. Дверь в коридор была приоткрыта. Достаточно выглянуть, и все станет ясно.

Джек откинул боковую рейку и спустил ноги на пол. Но тут стены снова начали выделывать кренделя. Он подождал, пока им надоест, потом попытался подняться, держась за штатив от капельницы. Комната начала раскачиваться, но уже не так сильно. Джек почувствовал, как по спине пробежал холодок. Оказалось, что он облачен в голубой больничный халат с завязками на спине и надписью «Муниципальная больница Монро».

Опять Монро. Никуда от него не денешься. Хоть переезжай туда.

Ну уж нет.

Возможно, его одежда где-нибудь поблизости. Но сначала надо осмотреться.

Опираясь на штатив, он кое-как доковылял до двери и осторожно выглянул в коридор. Сердце у него упало — у противоположной стены стоял полицейский и разговаривал с медсестрой.

Только один коп. Но какой! Размером с двухдверный холодильник. Бляха на его груди была похожа на магнит, которым хозяйки прикрепляют к холодильникам записки. Возможно, в другое время Джек сумел бы с ним справиться. Но сейчас он не одолел бы и подростка.

Остается только один путь. Джек пересек палату и подошел к окну. Ноги держали его уже лучше, но, когда он проходил мимо зеркала, его опять зашатало. То, что он там увидел, повергло его в ужас: красная обожженная кожа, сгоревшие брови, распухший нос и белая повязка на голове. Сдвинув бинт, он увидел, что надо лбом тянется ряд аккуратных стежков. И что хуже всего, волосы вокруг шва были выбриты начисто.

Франкенштейн, выскочивший из горящей мельницы, выглядел и то привлекательней.

Джек покачал головой. Плохи дела.

Настроение у него совсем упало, когда он подошел к окну. Его палата находилась на третьем этаже, а внизу была автостоянка. Его ждало еще одно разочарование — шкафы оказались пусты. Возможно, копы забрали его одежду как вещественное доказательство, или, что вероятнее, ее просто выкинули на помойку.

В приступе ярости Джек занес кулак, чтобы разбить дверь шкафа, но вовремя сдержался. Правда, с большим трудом.

Что он делает? Какая глупость. На звук удара немедленно прибежит дюжий полицейский.