Яростный горец
Шрифт:
Над головами Воителей пролетел одобрительный шумок.
– Не знаю, что придумает Дейрдре в следующий раз, зато могу сказать, что собираюсь сделать я. Попытаюсь освободить Куина. Больше ждать я не намерен. Но это мое дело, – подчеркнул он. – Поэтому не прошу никого из вас помочь мне.
– Будь я проклят, вот так и надо с нами разговаривать! – бросил Гэлен. Теперь в его голосе, как и во взгляде, прорезался лед. – А теперь послушай меня. Я пришел сюда – к тебе, к твоим братьям, – чтобы уничтожить Дейрдре. Хочешь спасти Куина? Отлично. Мне это по душе. Я пойду с тобой – хочешь ты этого или нет.
Один за другим Воители выходили вперед, чтобы объявить о своем намерении отправиться вместе с Фэллоном. Сказать по правде, он не ожидал ничего подобного. Не зная, что думать, Фэллон только молча сжал кулаки.
– Я с тобой. – Лукан выступил вперед. – Я ведь и раньше тебе говорил, только ты никогда не слушал. Куда ты, туда и я. Хоть в преисподнюю, – усмехнулся он.
– Боюсь, именно туда нам и предстоит отправиться, – пробормотал Фэллон.
Рядом с ним встала Ларина.
– Ты спас мне жизнь, Фэллон… отдал мне свою кровь, – глядя ему в глаза, тихо сказала она. – Ты принес меня сюда, чтобы спасти от Дейрдре. Ты дал мне… надежду. Неужели ты хоть на секунду мог подумать, что я откажусь последовать за тобой?
Фэллон понятия не имел, откуда Ларине стало известно, что в ее жилах течет его кровь, но сейчас это уже не имело никакого значения.
– Чтобы я сам привел тебя к Дейрдре?! Ни за что! Если ты попадешь к ней в руки, я этого не переживу.
– Можешь не волноваться об этом, – невозмутимо отрезала Ларина. – Или ты забыл, что я могу сделаться невидимкой? Как ты рассчитываешь пробраться в гору, отыскать Куина и сообщить, что мы пришли за ним, да еще незаметно? Без меня у тебя ничего не выйдет, – самодовольно хмыкнула она.
– Она права, – вмешалась Кара.
Соня, судорожно вздохнув, провела языком по губам.
– Знаешь Фэллон, мне кажется, что мы все тебе понадобимся. Даже я. Если кого-то ранят, я смогу исцелить его.
– Ну уж нет! – рявкнул Лукан. – Вы с Карой даже близко не подойдете к этой проклятой горе! Как-нибудь обойдемся без вас. А если кого-то ранят, Фэллон одним прыжком доставит его к вам. И потом, не можем же мы бросить Малькольма одного?
– Лукан прав, – отрезал Фэллон еще до того, как Кара и Соня успели что-то возразить. – Я и так слишком многим рискую, если Ларина и остальные Воители отправятся со мной. Лучше подумайте вот о чем. С каждой каплей крови друидов, которую Дейрдре удается пролить, сила ее растет. Я уже не говорю о Поцелуе Демона, – добавил он, многозначительно кивнув на склянку с кровью ее матери-драу, которую Кара носила на шее.
– Но я могу тебе помочь! – запротестовала Кара.
– И ты непременно поможешь, – кивнул Фэллон, – но только в замке. Кто-то ведь наверняка будет ранен. А вылечить нас можете только вы с Соней.
Кара сдалась, только после того как муж что-то шепнул ей на ухо. Повернувшись к Соне, Фэллон прочел на ее лице досаду. Впрочем, она неохотно сдалась, признав его правоту.
– Вот и хорошо. – Опустившись на пол, Фэллон прислонился спиной к стене. На него вдруг навалилась свинцовая усталость. Он даже не помнил, когда чувствовал себя до такой степени измотанным.
Чья-то маленькая нежная рука коснулась его щеки. Фэллон, не открывая глаз, уткнулся в нее лицом.
– Как твои раны? – шепотом спросил он.
Ларина беспечно пожала плечами.
– От них уже не осталось и следа.
– Нам повезло. В следующий раз может быть по-другому.
– Ну, это мы еще посмотрим. Не думай пока об этом, Фэллон. Я сегодня восхищалась тобой. Честное слово. Ты все так здорово придумал – особенно когда решил переправить всех сюда, где нас никто не найдет.
Фэллон слегка смешался – в глубине души он не был так уж уверен, что оказался на высоте.
– А я смотрел, как ты сражаешься, и чуть не лопался от гордости за тебя. Ты была просто великолепна.
– Ты тоже.
Фэллон уже открыл было рот, чтобы извиниться за то, что произошло накануне, но Ларина, поспешно отодвинувшись, снова забилась в свой уголок.
Может, оно и к лучшему, с грустью решил Фэллон. Они были не одни, а то, что он собирался ей сказать – то, что он обязан был сказать, – не предназначалось для посторонних ушей.
С трудом заставив себя подняться на ноги, Фэллон подошел к Соне, которая так и сидела возле Малькольма.
– Как он? – присев на корточки возле раненого, поинтересовался Фэллон.
– Неплохо. Вернее, было неплохо, – вздохнув, поправилась Соня. – Конечно, у нас не было другого выхода, кроме как перенести его сюда, но как бы это ему не повредило… – Она озабоченно пощупала его сломанную руку. – Он так страдал от боли, что мне пришлось погрузить его в сон. Представляешь, он рвался в бой, в его-то состоянии! Держу пари, парень только и дожидался, когда я отвернусь, чтобы улизнуть, – вот мне и пришлось на всякий случай усыпить его.
– Ты все правильно сделала, – успокоил ее Фэллон. – Если бы с Малькольмом что-то случилось, Ларина собственноручно придушила бы нас обоих.
Пожав плечами, Соня заправила за ухо прядь огненно-рыжих волос.
– Я боюсь только одного – как бы все это не повредило его руке. Кость только-только стала срастаться. На большее моя магия, к сожалению, не способна.
– Сделай все, что в твоих силах. Большего мы и не просим.
Соня, нерешительно проведя языком по губам, вскинула на него свои янтарные глаза.
– Да… но будет ли этого достаточно? Я всегда была хорошей целительницей: мои возможности превосходили все те, что присущи друидам, – но, боюсь, однажды настанет день, когда мне придется призвать на помощь всю свою магию, а она не поможет…
Фэллон вдруг почувствовал, как липкие щупальца страха стиснули ему горло.
– У тебя было видение?
– Нет, просто… плохое предчувствие, – уклончиво ответила Соня.
Значит, видение все-таки было, догадался Фэллон. Но спорить с друидом не стал.