Ящер страсти из бухты грусти

Мур Кристофер

– С вами все в порядке?

– Мы услышали зов, – ответила одна, то ли Мардж, то ли Кэти, а вторая согласно закивала. – Мы пришли отдать себя целиком Господу нашему. – Глаза их оставались остекленевшими, и, говоря это, смотрели поверх Молли на трейлер.

– Вам, девчата, сейчас лучше пойти домой. Неужели за вас мужья не беспокоятся?

– Мы вняли зову.

Молли помогла им подняться на ноги и развернула к Стиву спиной. Пока она подталкивала их к улице, ящер еле слышно поскуливал.

Молли остановила барышень на обочине и приказала их затылкам:

– Идите домой. И чтобы я вас здесь больше не видела.

Ясно?

– Мы хотели привести детей, чтобы они тоже причастились святого духа, но уже поздно, а завтра утром нам в церковь.

Молли двинула говорившую мечом по ягодицам – отличный шлепок с двух рук, от которого та чуть не перелетела на другую сторону улицы.

– Марш домой!

Она замахнулась, чтобы придать ускорение второй, но та обернулась и замахала рукой, точно отказываясь от добавки кофе:

– Спасибо, не надо.

– Вы уходите и никогда больше сюда не возвращаетесь, правильно?

Барышня, казалось, сомневается. Молли перехватила меч, словно готовясь к выпаду.

– Правильно?

– Да.

Подруга кивнула издали, потирая задницу.

– Теперь идите, – велела Молли. Когда парочка двинулась прочь, она крикнула им вслед: – И перестаньте одинаково одеваться. Что за придурь, мать вашу.

Молли провожала их взглядом, пока они не скрылись в тумане, а потом вернулась к Стиву. Тот дожидался ее в виде трейлера.

– Ну? – Она подбоченилась, нахмурилась и начала постукивать носком сапога, точно рассчитывая на объяснения.

Окна зажмурились от стыда.

– Они ведь опять придут, сам знаешь. И что тогда?

Трейлер захныкал – звук исходил из самого нутра. Будь он настоящим, там бы располагалась кухня.

– Если ты еще не наелся, так и скажи. Я тебе помогу. Найдем тебе еще чего-нибудь. Хотя в городе только один скобяной магазин. Тебе придется разнообразить диету.

Неожиданно в тумане взвыла электрогитара, застонала, как сам призрак Чикагского Блюза. Трейлер снова стал драконом – его белая кожа почернела и замигала яркими всполохами алого гнева. Повязки, которые Молли накладывала весь день, разлетелись в клочья. Кроны его жабр встопорщились, с них свисали обрывки стекловолокна, точно шкодливые мальчишки украсили дракона шутки ради лентами туалетной бумаги. Морской Ящер откинул назад голову и заревел. Окна трейлеров по всей стоянке задребезжали. Отброшенная звуковой волной, Молли шлепнулась в грязь, но мгновенно перекатилась, вскочила и приняла боевую стойку, направив меч в горло дракону.

– Молодой человек, мне кажется, вам нужно сделать передышку.

Тео

Прошло так мало времени, а у него уже столько новых впечатлений. Лишь за последние несколько дней Тео успел поруководить первой в жизни большой поисково-спасательной экспедицией, включая беседы с обезумевшими от беспокойства родителями и молокозаводом: представители компании требовали от Тео фотографии Мики Плоцника, на которой бы тот не корчил рожи в объектив. (Если они найдут снимок получше, то Мики прославится на пачках с двухпроцентным или обезжиренным молоком, а если нет, то придется довольствоваться сывороткой, и значит, его увидят только пенсионеры и любители кислых салатов.) Кроме того, Тео пришлось управляться с первым в жизни крупным пожаром, отгонять галлюцинацию со следами гигантского животного и расследовать самое

настоящее убийство – и все это без малейшей опоры на свой пожизненный химический костыль. Дело не в том, что у него не было возможности дернуть из любимой трубочки, – он просто потерял к ней аппетит.

Теперь нужно решать, что делать с делом Бесс Линдер. Вызвать кого-нибудь на допрос? Куда вызвать? К себе в хижину? Кабинета у Тео не было. Он почему-то не мог себе представить, что допрос пройдет успешно, если подозреваемый будет утопать в поролоновых подушках продавленного кресла под горячей галлюциногенной лампой... “Признавайся, подонок! Не заставляй меня включать черный свет над этим плакатом Джими Хендрикса и зажигать благовония – тебе это не понравится.”

И посреди всей этой деятельности Тео так и подмывало вернуться на трейлерную стоянку “Муха на Крючке” и поболтать с Молли Мичон. Совсем спятил.

В конце концов, он решил съездить домой к Джозефу Линдеру – в надежде застать коммивояжера врасплох. Выруливая на подъездную дорожку, Тео заметил, что садовые гномики заросли сорняками, а на табличке с голландским оберегом у входа лежит толстый слой пыли. Дверь гаража была распахнута, внутри стоял микроавтобус хозяина.

Тео не стал стучать сразу – сначала убедился, что конский хвост его надежно упрятан под воротник, а сам воротник лежит достаточно ровно. Почему-то вдруг показалось, что следовало прихватить пистолет. Оружие у него имелось – револьвер “смит-и-вессон” .357, – но валялся он на верхней полке в чулане вместе с коллекцией кальянов для дури.

Тео дернул звонок, подождал. Джозеф Линдер открыл дверь только через минуту. На нем были заляпанные краской вельветовые штаны и старый свитер – похоже, это тряпье вытаскивали из мусорного бака уже десятки раз. Бесс Линдер явно не потерпела бы такого одеяния у себя в доме. Линдер даже не улыбнулся.

– Констебль Кроу. Чем могу служить?

– Если у вас найдется минутка, мне бы хотелось с вами поговорить. Можно войти?

– Полагаю, да. – Линдер сделал шаг назад, и Тео нырнул в дом. – Я только что сварил кофе. Будете?

– Нет, спасибо. Я на службе. – Копам полагается отвечать именно так, подумал Тео.

– Это кофе.

– Ох, да, конечно же. С молоком и сахаром, пожалуйста.

Полы в гостиной были из некрашеных сосновых досок, прикрытых лишь лоскутными половичками. Вместо дивана – древняя церковная скамья, вместо кресел – два шейкерских стула и оцинкованный молочный бидон с подушкой сверху. Других сидячих мест не было. В углах комнаты стояли три антикварные маслобойки. Если бы не новый тридцатишестидюймовый телевизор “Сони” у камина, гостиная могла бы запросто сойти за жилище семьи семнадцатого века (с очень высоким уровнем холестерина в крови от такого количества масла).

Джозеф Линдер вернулся в гостиную с большой керамической кружкой ручной работы. Кофе по цвету напоминал ириски, а на вкус отдавал корицей.

– Спасибо, – сказал Тео и кивнул на “Сони”. – Новый телевизор?

Линдер сел напротив на молочный бидон.

– Да, купил девочкам. “Общественное телевидение”, учебные программы и все такое. Бесс телевидения никогда не одобряла.

– И поэтому вы ее убили?

Линдер поперхнулся, выплюнув кофе прямо на коврик.

– Что?