Ящик Пандоры
Шрифт:
— Я услышал также о «Дабл-ю-джи-1240», — осторожно заметил майор Бойд.
— О, Джек, это замечательная система радиотехнической разведки! — воскликнул полковник Адамс. — Она управляется мощным компьютером, который обладает огромной электронной «памятью». С помощью «Дабл-ю-джи» мы могли подслушивать даже радиотелефоны правительственных машин…
— Это же великолепно, полковник!
— Только не в России, — помрачнел Хортен-старший. — В этой чертовой стране не проходят никакие технические новинки. Стоит нам что-нибудь изобрести — русские противопоставляют нечто свое, зачастую еще более совершенное. И контрразведка у них… Не приведи господи попасть к ней под зонтик. Еще до моего приезда туда чекисты поймали в Ровно с поличным нашего военного атташе, полковника Спенсера, и его заместителя, майора Джеймса Холброка, военного советника вице-президента. Оба попали в разряд персон нон грата. А когда я вовремя уехал, попались Гарри Уайтхерби и Ричард Корбин…
— С одним из них я учился вместе, — вставил реплику Малютка Джек. — Это они погорели с пластмассовым «сосновым пнем»?
— Они самые… Идиоты! Вывезли этот «сосновый» контейнер со сверхэффективной системой электронной разведки, которая стоила полмиллиона долларов, в осиновый лес! Надо было знать, что сосна, любящая сухие места, не может расти среди осин, обитательниц низких и сырых мест… Кретины!
— К сожалению, сэр, в наших разведшколах не учат ботанике, — попытался тонко сыронизировать майор Бойд, но шеф не принял иронии.
— В ваших школах не учат и здравому смыслу, — сказал он. — Я нигде не учился нашему делу, сама жизнь преподавала мне жестокие уроки, и считаю, что разведчиком надо родиться, этому не научишься. Мой первый босс — Уильям Донован, начальник Управления стратегических служб, был обыкновенным бизнесменом, звание генерала он получил, так сказать, гонорис кауза, за совокупность военных заслуг, но это был разведчик божьей милостью, Джек.
— Совершенно с вами согласен, сэр…
— И хорошо, что согласны, майор. С начальством всегда надо соглашаться. Когда выходит к нам «Калининград»?
— Двадцать седьмого июля, полковник.
— Он сразу идет на Стамбул?
— Возможен заход в Ялту. Это в каждом рейсе решает дирекция круиза вместе с судовой администрацией.
— Хотелось бы, чтоб на этот раз захода в Ялту не было…
— Почему, сэр?
— Интуиция, Джек. Шестое чувство разведчика.
XXXVI
По личной просьбе генерала Вартаняна подполковник милиции Свешников снова допросил водителя мусоросборщика Елисеева, того самого, что подвозил Конрада Жилински и Биг Джона к месту будущего убийства, потребовав за оказанную любезность на бутылку и получив среди смятых родных рублей американский доллар.
Доллар, конечно, оказался в руках водителя случайно, согласно закону оплошности, под его действие попадают и более опытные разведчики, нежели Биг Джон, хотя Жан Картье и считался профессионалом высокого класса.
— Как они выглядели, эти люди? — спросил водителя подполковник Свешников.
— Люди как люди, — ответил тот. — Наверно, рыбаки с тунцелова… Один был поприличнее одет, это который постарше. А другой, как обычно, в джинсах.
— Вы рассмотрели в темноте, что на нем были джинсы?
— А может быть, и что другое… Сейчас все, кому ни лень, носят джинсы. Да! Кепочка еще на нем была… Знаете, такая с козырьком. Пляжники ее носят, приезжие.
— На том, кто постарше, или на молодом?
— На молодом. Это я хорошо помню…
— А как они вас подрядили?
— Очень просто. Еду я, значит, по Черноморскому проспекту, в самом его конце, на выходе из города уже, там недалеко мой участок расположен, готовлюсь приступить к операции…
— Какой «операции»? — спросил подполковник.
— Это я так сбор ящиков с мусором называю… Да… Вижу голосуют двое. Затормозил. «Шеф, — говорят, — подбрось до улицы Лавриченко». На бутылку дадите? — говорю им. Извиняюсь, конечно, что в рабочее время колымил… Только я эти ящики все равно вовремя опорожнил, товарищ начальник!
— Не отвлекайтесь. Давайте по существу. Значит, потребовали у ночных пассажиров на бутылку… С кем шел разговор?
— С молодым. С тем, кто в кепочке. Старый, он таки больше в молчанку играл.
— Дальше рассказывайте, — попросил Василий Михайлович.
— «Не обидим, говорит, только рви побыстрее… Жены нас с фонарями ищут…» Тогда я и решил: рыбаки подгуляли, а сейчас до своих Марусек целят. Садитесь, говорю, прокачу, как на вороных. А что? Город пустой, можно и скоростиху врезать.
— И врезал?
— Врезал, товарищ подполковник!
— А где высадил их?
— У четырнадцатого дома. Я его, дом этот, хорошо знаю, там у меня свояченица живет.
— Видели, что они вошли в этот дом? — спросил Василий Михайлович.
— Вот этого не скажу. Сразу развернулся и поехал. Они еще на тротуаре стояли.
— А деньги? Как они расплатились с вами?
— Когда я тормознул, сначала пожилой вылез. Потом молодой в кепочке руку в карман сунул и мне в куртку смятые бумажки влупил. Я покамест ноль внимания, а когда отъехал, остановил у фонаря, смотрю: пять рублей по карбованцу и шестой — доллар.
— Ну и что в этом особенного? Случайно попал, ведь рыбаки эти из-за границы пришли… Что вас встревожило?
— Доллар, конечно, пустяк… Я сам, пока не женился, три года в пароходстве работал, держал эти «зелененькие» в руках. Не могу объяснить словами, товарищ начальник, но каким-то странным показался мне этот доллар.
— Фальшивым, что ли?
— Не совсем так… Может быть, и забыл бы я про этих типов, да после смены какое-то неуютство меня охватило. Дай, думаю, зайду в милицию. Вроде и под удар себя ставлю — «левых» возил, а только отдам я этот доллар ментам… Простите, товарищ подполковник, вырвалось… Отдам его милиционерам, и на душе станет легче. А теперь вижу — правильно сделал. Иначе б второй раз меня не вызывали.