Ящик водки. Том 3
Шрифт:
— Ха-ха-ха! Ну, это только поначалу такое было, пролетарская солидарность. Да и она хороша — пришла в шесть утра.
— Отель, как сейчас помню, был «Flaubert», 80 долларов за ночь. В каком-то переулке возле Арки.
— Ну вот это и есть те самые отели. Там горничные немного подрабатывают.
— А почему ко мне не стучали?
— Ну, ты выглядел солидней.
— Может быть. Короче, слетал я туда. А после — на Хэллоуин, в Нью-Йорк.
Комментарий Свинаренко
…несколько дней до праздника, а еще пуще в сам Halloween, Greenage вот так по вечерам гуляет — несколько интенсивней обычного. За жутко всерьез отнесшимся к торжеству Jekill & Hide
Едва ли не единственное заведение общепита, которое обошлось без праздничной символики, — испанский ресторан, куда я случайно заглянул. Там можно спокойно поужинать омаром с текилой за столиком у скромной белой стены, среди строго выкрашенной в серое мебели.
— А что ж у вас нет Halloween? — спрашиваю.
— Да мы, католики, этого не любим, — ответил сдержанно метрдотель.
Не только католики! И другие конфессии не любят. Перед Halloween американская газета «Православная Русь» напоминает верующим, что «Хэллоувинъ уходит своими корнями въ языческое прошлое и продолжает являться формой идолопоклонства, въ которомъ воздается поклонение сатане какъ ангелу смерти». Газета призывает христиан: «Учите своих детей. Расскажите им о корнях языческаго, сатанинскаго праздника Хэллоувинъ». И призывает бойкотировать бесовщину: «Если нужно, пусть не идутъ в школу, дабы не участвовать в приготовленияхъ к этому празднику». Вместо свечек в тыквах редакция советует лучше «возжигать лампады Спасителю, Пресвятой Богородице и всем святым». К примеру, Иоанну Кронштадтскому, который поминается церковью как раз в тот же самый день.
Действительно, Halloween происходит от древних кельтских обрядов. Кельты полагали, что жизнь рождается из смерти. Повелителем последней считался их местный бог Самхайн. Его праздник как раз и отмечался в ночь с 31 октября на 1 ноября. Время выбрано удачно: как раз начинались холода, кругом темнота, грязь, мерзость, так что настроение не очень жизнерадостное. Заодно уж кельты отмечали и Новый год — может, из экономии, чтоб два раза не садиться за стол.
Сегодняшние американцы почти в точности соблюдают кельтские обряды, едва ли себе в том отдавая отчет. Вот американский Jack О'Lantern — тыква со свечкой внутри. В таких тыквах древние разносили по домам огонь из священного костра, на котором сжигались животные — а случалось, и люди, — приносимые в жертву Самхайну. Вот переодевания в покойников: тот же Самхайн на праздник выпускал души мертвых на волю. Выклянчивание конфет: эти мертвые души были почему-то всегда голодные и в увольнении стремились отъесться. «Trick or treat!» — восклицают колядующие американские дети. Забавный вариант перевода: «Пакость или подарок!» (Просто рэкет!) Кельты подавали, опасаясь проклятия мертвецов и конфликтов с Самхайном.
Отцам церкви такая языческая чертовщина совершенно не нравилась. В качестве контрмеры на 1 ноября был назначен День Всех Святых. Канун этого праздника на староанглийском назывался «All Hallow Even» — отсюда и произошло название маскарада. Боролись долго и упорно — но вот в Америке как-то без успеха.
А вот русский аналог Halloween исчез, кажется, бесследно. Кто у нас отмечает сейчас Навий день? Кто знает, что такое по-старославянски вообще «нав» (мертвец)? Все, что от забытого языческого праздника осталось, — это поминовение усопших во вторник Фоминой седмицы, перед Пасхой. Да и Вальпургиева ночь — когда собиралась
Заехав ностальгически на Brighton Beach — по Бруклинскому мосту, который своим пыльным железом так напоминает уложенную набок Эйфелеву башню, — посмотреть на законсервированную советскую эпоху: гнутые плексигласовые прилавки в магазинах, шпроты по рубль тридцать (правда, долларов), конфеты «Мишка» и «Красная ШаРочка» (для последних букву «пэ» взяли из латинского алфавита), совершенно цековскую селедку-залом и лучшие домашние пельмени в кафе-пельменной «Каппучино», — я застал и там Halloween, ранее одесским евреям совершенно не присущий.
Сцена в пельменной. Девочка лет двенадцати в костюме черной кошки, с пластмассовой тыквой (внутри — конфеты, выданные на party), прибежала сюда к сидящему за столиком папе:
— Daddy, ну можно я тут еще похожу на этом блоке, я еще хочу пособирать candies! Ну please…
— Иди… — отвечал кудрявый задумчивый папа, отрываясь от «Martell» и видеоконцерта Пугачевой.
Папу зовут Эдик Смолов, он слесарь по ремонту фотоаппаратов. «Ага, — осенило меня, — дочка его вовсе не daddy называет, а Эдди!» Свою дочку он назвал Michele. Ее подружку в костюме хиппи зовут Daniela Zhitomirsky. Девочки вскоре снова прибежали и высыпают Эдику на стол собранные конфеты, запыхавшись: это азартное занятие — охотиться за трофеями! Впрочем, колядование на этом прекращается: папу надо вести домой, пить он больше уже не может, ну и нечего зря сидеть.
Свинаренко: Прилетел я, значит, 2 ноября с Хэллоуина, из Нью-Йорка, а 4-го уже вылетел в Австралию, на Формулу-1. Так, только чемоданы поменял, заметку сдал — и снова в путь. Нелегкая журналистская судьба.
— Ты еще покойничка Сенну видел.
— Да. Разговаривал с ним.
— Так вот это и было главное событие года у тебя! Интервью взял у чемпиона мира!
— Взял, но не очень длинное. Он тогда с телкой со своей был, ее звали Адриана. Видная девица. Где она теперь, кто ей целует пальцы? Надо сказать, что сам он был не очень обаятельный. Не так чтоб слишком симпатичный. Он все время кому-то ебало разбивал.
— И сам разбился вдребезги. Всмятку.
— Такая, сука, у них жизнь… А Шумахер — он не такой был артистичный. Скучноватый. Он тогда совсем был молодой. Только начал надежды подавать. И еще Хяккинен был такой. На самом деле Формула —1 — это очень скучно. Другое дело — походить по Австралии.
Комментарий Свинаренко
Ссора двух великих гонщиков — Сенны и Проста — проходила как будто по грамотно, но незатейливо сочиненному сценарию. Вот два персонажа, олицетворяющие две крайности. Прост компактен и хрупок, Сенна высок и мощен. Первый обаятелен и улыбчив, второй высокомерен и подчеркивает свою цену. Один интеллигентен и вежлив, другой вспыльчив и дерзок. Они то ссорятся, то мирятся и по очереди побеждают и проигрывают. Впрочем, может, именно этот заранее написанный сценарий и разыгрывался — эта отрасль шоу-бизнеса ничем не хуже других, и рекламная кампания тут слишком ответственное дело, чтоб пускать драматургию на самотек: сюжет надобно поддерживать в напряжении.
Фабулу украшают и причудливые повороты: подразумевалось, что с уходом Проста его место в команде займет именно Сенна и молодежь как бы продолжит дело ветеранов. А Профессор (кличка Проста), будучи спрошен: «А возьмете ли вы к себе в команду, если таковую купите, Сенну?» — ответил: «Отчего ж не взять — он хороший гонщик, а я человек прагматичный». Что касается вопроса о такой важной покупке, как целая команда, то Прост на него отвечал так: «Вот именно сейчас, в данный момент, я такую покупку делать не намерен».