Ясная ночь

Джиллиан

Только сообразила поздно. Меня тоже невольно отвлекли: парни, с которыми Валентин приехал, быстро поднимались на дорогу. Я оглянулась было на них, но взгляд сфокусировался дальше, на точку за ними: Андрей лежал возле форда, не шевелясь... Я зажала рот ладонями, чтобы не закричать. Крик вообще рвался из груди - чуть что. Бабушка называет это состояние истерикой... Я не истеричка!!

Собравшись с силами, стараясь, чтобы голос не дрожал и не срывался, я спросила:

– Валентин! Зачем? Зачем всё это?! Зачем я тебе?!

– Потому что я так решил!
– рявкнул он.

Впервые до меня дошло, что значит - с глаз упала пелена. Чёртов козёл... Точнее - упёртый баран!

Он считает себя крутым, правильным пацаном! "Пацан сказал - пацан сделал!" Он придумал себе идеальный вариант семейной жизни: берёт в жёны чистую девушку - и с этого момента начинает благостную семейную жизнь. А пока - можно во все тяжкие, со всеми подряд!.. И зачем кого-то искать ещё, когда "идеальный вариант" столько времени терпел его присутствие? Значит, потерпит и дальше! Нет, в самом деле - где он ещё такую дуру найдёт?! Вот и караулит меня изо всех сил!

Двое задержались на некоторое время у форда, деловито и быстро выбивая стёкла. На скорчившегося у колёс Андрея внимания уже не обращали. А двое, уже добравшиеся до машины Валентина, с обеих сторон сели рядом со мной, будто охранники, дёрнули вниз меня, всё ещё стоявшую, - сесть. В скором времени и остальные простучали, закрываясь, дверцами второй машины.

Валентин всё-таки завёл машину и, ругаясь из-за плохой, с чего-то вдруг закапризничавшей электроники, поехал впереди. Обе машины быстро набирали скорость.

Затаившись, я пыталась придумать хоть что-то, чтобы остановить машину.

Неясное чувство заставило меня снова привстать и оглянуться. Андрей перевернулся набок и уже полулежит, опираясь на локоть. Слава Богу...

– Сиди!
– снова дёрнули меня на сиденье. Игорь, дружок Валентина.

Я ссутулилась, исподлобья глядя в просвет между передними сиденьями, напряжённая, зажатая снедающей меня злобой и ненавистью. Надо бы придумать что-нибудь, только не сейчас. Они вон как гонят. Ничего, в деревне скорость снизят, поскольку единственная дорога к шоссе, а в деревне больно не погоняешь. Дорога хоть хорошая, но ведь там и скотина, и народ не привык к активному автодвижению. Хоть и лето, но улица в деревне достаточно оживлённая. Вот у магазина, где за спиной остаются последние дома, я и устрою Валентину, блин, такой сюрприз!..

Мне мешал что-то придумать Андрей. Я скосилась посмотреть на боковое зеркальце. Сердце всколыхнулось. Маленькая фигурка, с расстоянием всё уменьшающаяся, уже стояла, покачиваясь. Причём уже привычный жест - будто руки сжnbsp;имают голову. Говорит по мобильнику? С кем? Зачем?

До первых домов, до околицы, совсем ничего остаётся... А сердце снова сжалось: стоять-то на ногах Андрей стоит, но сумеет ли сделать хоть шаг? Опустив усталые и болезненные от высохших слёз глаза, я продолжала психовать, представляя, что бы сделала, владей той силой, что кипит во мне. Ненавижу - до дрожи! Взорвала бы машину! Не сейчас, а когда все пассажиры окажутся вне её... Сожгла бы. А вот стёкла выбила бы, пока её пассажиры и водители на местах, - напугала бы до заикания... Ровное гудение мотора, почти неслышное в салоне машины, вдруг сменилось странным, приглушённо чавкающим звуком и временами - покашливанием. Валентин негромко и удивлённо выругался матом.

– Ты что? Перед выездом машину не проверил?
– резко спросил Игорь.

– Всё проверил!
– огрызнулся Валентин.
– У моего другана своя мастерская - он мне машину по гвоздику перебирает. Только вчера осмотрел... Что за хрень...

Сидящий справа вдруг коротко принялся принюхиваться.

– Валентин, дымком потянуло? Нет?

– Сейчас эту деревню проедем - там автозаправка. Рядом - мастерская...
– начал Валентин -

и отшатнулся в сторону от окна, внезапно покрывшегося дырками с кривыми и ломаными линиями от них - плохо и криво нарисованными солнцами, словно в машину быстро стреляли из пистолета с глушителем.

Я зажмурилась. Мне же хотелось, чтобы всё произошло, когда меня здесь не будет! Ааа... плевать, чать! Перед закрытыми глазами появилось окно машины слева от Валентина: мне мало покрывшегося трещинками стекла! Пусть грохнет! Вдребезги! В мелкие осколки!

"Не надо, - мягко сказал Андрей.
– Не делай этого, Зоя".

Опоздал! Стекло высыпалось, а машина - на скорости! Еле успела спрятаться за ладонями, но всё-таки ахнула от горячей боли, когда с ворвавшимся в салон ветром кожу забросало горстью острого стекла! Коротко вскрикнул сидевший слева от меня Игорь - прикрыться не успел, когда краем вьюжного стеклянного порыва ударило его по лицу, мгновенно посекло кожу на мелкие царапины, стремительно заполняемые поблёскивающей кровью.

Валентин, в голос ругающийся матом, вдруг тоже закричал - странно закричал, просто одним "А-а!", как будто не просто не находил слов, но вообще не знал, что именно кричать. Игорь продолжал подвывать, ничего не видя из-за крови, но парень справа от меня вдруг просто-напросто смачно хрюкнул и часто-часто задышал, уставившись вперёд - туда же, куда и Валентин!

Машинально, да и стекла вроде больше нет, я убрала ладони от лица - и застыла в ошеломлении: нам навстречу - и навстречу друг другу с обеих сторон от дороги, с лугов, неслись две волны земли! Громадные, с двухэтажный дом! Это выглядело так нереально, что я забыла дышать!

... Меня бросило на Игоря - он этого, кажется, даже не заметил, сам врезавшись в дверцу. Только мычал и таращил слезящиеся от боли глаза на происходящее впереди, хотя Валентин так резко повернул машину, что, происходи всё в "мирной" обстановке, не миновать бы водителю обрушенного на него мата! Громила справа вцепился в боковые стороны сиденья впереди, отчего сумел не свалиться на меня, и громко дышал ртом.

А я смотрела, не мигая, и взгляда оторвать не могла от ужасающего, но в какой-то степени величественного зрелища: две земляные волны вздыбились друг перед другом, а затем, показалось, - с грохотом (расслышала только глухое, утробное "бум!"! Да подпрыгнула на сиденье, когда земля под нами ощутимо вздрогнула) столкнулись и замерли странной преградой - медленно обваливаясь и обволакиваясь густой серой пылью, похожей на бешено клубящиеся облака!

Машина остановилась далеко от громадной насыпи. Ещё раньше остановилась вторая. Никто не выходил. И на меня никто внимания не обращал: всех загипнотизировала преграда. Ехать дальше тоже никто и не подумал. Сначала я присмотрелась к Игорю - эта драная мелочь на пол-лица только выглядит страшно. И без моей помощи заживёт! Затем перегнулась через громилу справа, открыла дверцу и пролезла мимо.

Неуверенно подошла к разбитому окну - заглянуть к Валентину сказать, что ухожу и чтобы не смел ни задерживать, ни появляться больше здесь и вообще в моей жизни. Открыла рот - и закрыла. Валентин, уже не смуглый, а посеревший, сидел, приподняв плечи, будто ёжился, но выглядел настолько каменным, что я вдруг поняла: нет смысла окликать его, если он не реагирует даже на жалобные стоны Игоря. А ещё поняла, что Валентин наверняка в ступоре, оттого что представил, что было бы с ним, попади он между земляными горами в момент их столкновения. Я выпрямилась и обернулась к серо дымящимся завалам, спрятавшим деревенские дома. А что было бы? В лепёшку. Однозначно... Правда, не думаю, чтобы Андрей именно этого результата добивался.