Ясная ночь

Джиллиан

... Да, земляная гора, до сих пор клубящаяся пыльными облаками, завораживала, но мне уже не до неё. Я обернулась и побежала, на подламывающихся ногах, назад, к Андрею. Теперь, на пике произошедшего, я знала, что мне всё равно, останется ли у меня дар, нет ли. Главное, чтобы Андрей был жив. Главное - успеть помочь ему. Если он встал - надеялась я - значит, он может держаться на ногах, значит...

Форд мчался мне навстречу. Я не сразу поверила глазам, с бега перешла на шаг, а потом и вовсе остановилась.

По асфальтовой дороге на спуске машина будто слетала ко мне, а я не могла даже отойти в сторону, всё смотрела и смотрела, и горло пережимало. Мысли путались, сосредоточиться хотя бы на одной не получалось...

Машина замедлила ход и остановилась, чуть не ткнувшись в мои колени.

Я постояла ещё немного, обошла её и села рядом с водителем.

– Хорошо, что не на людей...
– с трудом шевеля разбитыми, вспухшими губами, выговорил он.

Даже в таком подвешенном состоянии я поняла, о чём он. Про меня. Сорвалась, но не на людях. Значит, он про меня знает?.. Знает... Повернулась к нему посмотреть, как он. Скула треснула так, что кожа разошлась, кровь-то уже запеклась, но с краю ещё сочится. Кровь на волосах и чуть на лбу. Рубаху застегнул, но мне даже думать не надо, что под ней. И грязный. И вот этот обессиленный человек поднял каким-то образом громадные пласты земли? Заставил их столкнуться друг с другом и обрушиться преградой перед... моими похитителями? Это было так нужно?

Всего не знаю... Но надеюсь узнать когда-нибудь.

Чего сижу? Надо обработать его раны и царапины.

– Где у тебя аптечка?

– Сзади.

Кроме всяких лекарственных средств, я нашла в аптечке положенное туда явно женской рукой - наверное, Жени. Пакетик с влажными салфетками. То, что надо. Я сама открыла дверцу со стороны водителя и велела:

– Развернись ко мне.
– И осторожно принялась протирать ему лицо.

– Ты останешься?
– шевельнул он губами и зашипел от боли, когда салфетка мазнула по краю царапины на скуле.

– Останусь.

– Дальше будет хуже. Выдержишь?

– Пугаешь?

– Предупреждаю.

– Ты же будешь рядом?
– пожала я плечами, вызвав его непроизвольную улыбку, от которой он тут же болезненно сморщился, а нижняя губа закровоточила.
– Не разговаривай и не улыбайся.

Потом Андрей перехватил мою руку с салфеткой.

– Хватит. Лучше помоги встать.

Почти выволокла его на себе из машины. Тяжёлый... Здорово он ослабел. Мало того что избили, так ещё силы на создание земляных волн - настоящих цунами!
– потратил. Подставила ему плечо, вздохнула и спросила:

– Куда?

– На лужайку.

Шагов десять я почти тащила его на себе. Андрей всё пытался облегчить мне переход на луг, но сил точно не хватало. По спине

у меня холодок пробегал, как только вспоминала, что он ещё и за руль сел. Едва прошли два шага по траве, он выдохнул:

– Опускай.

– Прямо на траву?

– На неё.

Опустить, может, и опустила, но оказался Андрей слишком тяжёлым для меня. Почти съехал с моих рук, безвольно повалился набок. Потом, с трудом ворочаясь, вяло лёг на спину, и закрыл глаза. Я постояла и села рядом. Хотела спросить, может, помочь чем, но вовремя сообразила, что лучше ни о чём не спрашивать. Если сказал - на лужайку, значит, знает, что делает. Андрей молчал - молчала я. Вокруг томилась тишина, странная, насторожённая. Даже птиц не слышно. Наверное, испугались взбунтовавшейся земли.

Шевельнулась одна рука Андрея, затем другая. Через минуту ему удалось раскинуть руки в стороны, и теперь он крестом лежал на остаточном солнце: низкая грозовая (порыкивание уже слышалось издалека) туча продолжала быстро надвигаться, затеняя всё на своём пути... Но вот, несмотря на то что солнце уже постепенно скрывалось за первыми лёгкими, идущими впереди чёрной тучи облаками, робко пискнула где-то неподалёку пичуга, другая. Они как-то даже не пели, а перекликались, будто проверяя соседей: "Жив?" И сами отвечая: "Живы-живы!"

Андрей вздохнул полной грудью и мягко сначала сел, а затем поднялся. Подал мне руку, поднимая с земли. Внимательно приглядываясь к нему, я не заметила ни единого следа убивающей его боли. Его будто и не били - так он уверенно и сильно двигался. Только почерневшая глубокая царапина на скуле напоминала об избиении да грязные волосы и запылённая одежда.

– Пошли, - сказал он, не отпуская моей руки.

И опять никаких объяснений. Ладно, пошли.

Поднялись на дорогу. Ого, народу-то! Две машины оказались окружёнными другими, незнакомыми мне машинами и людьми! Наверное, проехали за домами, по наезженным дорогам, без асфальта. И этих людей нисколько не удивила вздыбленная земля. Казалось, их больше интересует Валентин со своей компанией.

Мы подошли. Первым оглянулся невысокий плотный мужчина, лет сорока, в военной гимнастёрке и в штанах цвета болотного хаки.

– Ты как, Андрей?

– Нормально.

Небольшие глаза мужчины цепко оглядели меня, после чего он протянул руку.

– Николай.

– Зоя.

Я пожала его горячую ладонь и почему-то совсем успокоилась.

– Что с ними будем делать?
– спросил Николай Андрея.
– Сильно они тебя?

– Переживу. А их... Отпустить. На кой нам они сдались?
– покачал головой Андрей. И усмехнулся, хотя и поберёгся усмехаться в полную силу. Губы ещё не давали.
– Но прежде дай я гляну на них.