Ясная ночь

Джиллиан

Убрав тарелку с салатом и положив картофельное пюре со шницелями, облитыми горячим соусом, поставила всё перед Андреем и, поколебавшись, всё-таки спросила:

– А почему она не сможет жить здесь? И при чём здесь трое?

Он ответил не сразу, а я ещё пожалела, что спросила не вовремя: его рука с ложкой застыла над тарелкой с горячим, а тёмно-синие глаза на какое-то время стали прозрачно отсутствующими: он явно размышлял, как мне объяснить то, что для него и для дяди Вани казалось простым и понятным.

– Для начала придётся усвоить, что тройка вообще является одним

из довольно сильных магических чисел. Вспомнить только сказки, где есть три сына, три дня и три ночи для выполнения какого-то задания, трёхголовый змей. Это что вспомнилось навскидку. Главное, что на сегодня надо знать: тройка - число объединяющее, а значит, усиливающее. Представь три полена, горящие отдельно друг от друга. Причём все разные: одно горит долго и не слишком сильно, второе вспыхивает сразу, а третье даёт нужный запах. А если их соединить в костёр? И света больше, и теплей. Чисто практически трое колдунов с различными возможностями могут, объединившись, создать определённый фон в том месте, где живут. И этот фон помешает единственному чёрному жить привычно. Энергия места меняет свой рисунок. Уже трудней работать с личной, привычной магией. Поэтому Таисья выбрала тебя из нас троих, как самую слабую, и пытается выгнать. Старика дядю Ваню из деревни не выгонишь - он здешний. Я тоже закрепился на месте, застроился. А вот ты - приезжая. Судя по всему, она рассчитывает так: если тебя довести, ты уедешь, и тогда она вернётся к привычному ритму жизни.

– Ты так много знаешь о числах?
– с любопытством спросила я, переварив его ответ и выждав, пока он доест пюре.

– Не очень, - признался он.
– У меня много книг по нумерологии, да и по эзотерике, но проштудировать их - времени нет. Надо бы вообще библиотеку привести в порядок, но что-то я ничего не успеваю.

– Давай я помогу, когда всё закончится?
– предложила я.

– А куда ты денешься?
– пробормотал он.
– Конечно, поможешь.

– Так уверен?
– фыркнула я, прислушиваясь: кажется, на улице постепенно нарастал рокот моторов. Женя с ребятами приехала? Хорошо ещё, пока Андрей ел, я успела приготовить уже привычный всем "шведский стол".

И точно. Через пару минут в дверь заглянула Женя, улыбнулась нам и предупредила, что "народ дико голодный" и ужинать влетит сейчас же, немедленно. Я отозвалась, что всё готово, а девушка мечтательно потянула носом и убежала переодеваться и умываться. Будто специально выждав это время, Барон сорвался с места и, чуть пригибаясь - типа перебежками, помчался из кухни. Я вздохнула ему вслед: куда он? Не в мою же комнату? Небось, засядет в холле или выйдет на улицу, дожидаясь меня.

– Тебе помочь, чтобы побыстрей со всем разделаться?
– спросил Андрей.

– А я уже всё. Как ты думаешь, можно будет попросить Женю, чтобы она без меня ничего не мыла? Я приду - сама всё сделаю.

– Смеёшься - попросить? Да она рада будет!
– засмеялся Андрей.

Критически оглядев "шведский стол", я поприкусывала губу, раздумывая, спросить или нет ещё кое о чём. Будет ли Андрей злиться после моего вопроса? Хотя вряд ли... Он вон какой всё время спокойный. Даже странно, что

электрические приборы время от времени летят, ломаются. Хотя, если он только недавно начал заниматься своими способностями вплотную, весь этот беспорядок вокруг него очень даже понятен.

– Андрей, ты же говорил, колдун не сможет войти, если дверь закрыта, - решившись, робко сказала я. А в душе всё равно трусила: вдруг рассердится? Он же обещал, что всё будет хорошо, а тут - такой облом.

Но Андрей очень серьёзно воспринял проблему.

– И в самом деле, - пробормотал он сердито, обдумав ситуацию.
– Ещё не хватало, чтобы по моему дому чужие свободно шастали. Ну-ка, ты закончила здесь, на кухне? Давай-ка зайдём к тебе ещё разок. Ты уже успокоилась - вот и посмотришь. Может, твоими глазами теперь что-нибудь увидим? Сразу-то не сообразили осмотреть.

Он поднял узел с моими вещами и первым направился к выходу из кухни. Чувствуя себя чуть не погорелицей, я поплелась следом. Не хочу. Не хочу в эту комнату. Она теперь для меня чужая. Страшная. Даже заглядывать не хочу... Но - надо.

Вовремя, между прочим, вышли. Нам навстречу уже спешили парами и по одному ребята. А стоя перед порогом в свою несчастную комнату, я услышала из кухни радостные вопли и оживлённый перестук и звяканье посуды.

Наверное, где-то с минуту мы снова разглядывали помещение, превращённое в свинарник. Потом Андрей протянул мне руку - переплести свои пальцы с моими - и ровно, но явно сдерживая злость, заметил:

– Одно счастье - обыкновенная грязь. Смыть и покрасить наново нетрудно будет... Ну - что? Смотришь?

– Смотрю.

Каждую стену крест-накрест глазами... Однако всё равно взгляд чуть было мимо не скользнул. Но зловонно-болотное сияние всё же заставило приглядеться к месту, где мелькнуло что-то знакомое. На полу, почти под кроватью, - такая же монетка, как те, что были рассыпаны по дворам деревенских жителей.

Проследив направление моего взгляда, Андрей вздохнул.

– На кухне, кажется, на подоконнике, я бутылку оставил - с остатками святой воды. Наверх идти за другими не хочется. Принесёшь?

– Сейчас.

На кухне меня встретили радостным криком и воплями благодарности. Пока добралась до подоконника - всё плохое настроение куда-то улетучилось. Схватила бутылку и прибежала назад, к Андрею, - счастливая, что угодила голодным! И он, глядя на меня, усмехнулся и, вскинув подбородок, пробормотал:

– Или я, или она...

Спрашивать не стала, что он такое загадочное бормочет. Всё казалось, что слова благодарных ребят мягкой волной укрывают и греют меня.

Полили воду на руки прямо на пол в комнате. После чего Андрей велел мне оставаться на месте и вошёл подобрать монетку.

– Как она здесь очутилась?
– вслух подумала я.

– Видела ведь, где она лежала? Ты форточку до конца не закрыла, - движением брови на остеклённую стену веранды указал Андрей.
– Был бы кто дома, на такое они бы не пошли - присутствие живого не пустило бы. А так он закинул монету в щель, получил собственное пространство внутри чужого, окружённого оберегами, и спокойно вошёл.