Ясновидящая
Шрифт:
Теперь, когда основные проблемы были решены, Тори могла заняться обустройством. Она пошла и купила кровать. Вообще-то она собиралась подобрать матрас и подставку с пружинами. За годы строгой экономии она не позволяла себе никаких импульсивных покупок и теперь испытывала глубокое удовлетворение потому, что приобрела хорошую вещь.
Она попалась на крючок в ту же секунду, как кровать попала в поле ее зрения. Тори дважды уходила и возвращалась обратно. Цена была не чрезмерная, однако ей не нужна была такая красивая кровать с изящными никелированными столбиками
Стоя между рядами только что прополотого хлопка, Кейд минут десять наблюдал за ее героическими усилиями. Затем, выругавшись, сел в машину и подъехал к ее дому.
— Могла бы и позвать на помощь.
Тори уже выбилась из сил, пряди волос прилипли к потному лицу, однако она ухитрилась затащить тяжелый ящик на ступени крыльца. Она выпрямилась и перевела дух.
— Что?
— Подожди, я подниму с этой стороны.
— Не нужна мне твоя помощь, — огрызнулась Тори.
— Не будь дурой и придержи дверь.
Спотыкаясь, она поднялась к двери и с усилием ее распахнула.
— Ты что, здесь днюешь и ночуешь?
Кейд снял темные очки и отбросил их в сторону. Из-за этой привычки ему дважды приходилось покупать новые каждый месяц.
— Ты видишь вон то поле? Оно мое. А теперь посторонись, мне надо поднять эту штуку. Что же это за чертова кровать такая?
— Железная, — ответила Тори, с удовлетворением наблюдая, как он старается изо всех сил.
— Представляю. Ее надо пронести в дверь боком.
— Знаю.
Тори расставила ноги, нагнулась и взялась за свой конец. Затратив много усилий, покрикивая друг на друга, они все-таки протащили ящик в дверь спальни.
— Спасибо, — руки у нее стали как резиновые, — теперь я управлюсь сама.
— У тебя есть инструменты?
— Ну, разумеется.
— Хорошо, доставай их, — по-хозяйски распорядился Кейд, — не придется ездить за моими.
Раздраженно Тори откинула со лба потные волосы.
— Я сама все сделаю.
— Ты слишком упрямая, чтобы я отступился. Понимаешь, мне мое джентльменское воспитание не позволяет оставить даму в беде.
Он взял ее руку, осмотрел ссадины и легонько поцеловал, прежде чем она успела ее отдернуть.
— А ты залепи их пластырем, пока я буду возиться.
«Можно его оскорбить, накричать, выгнать вон, но все это пустая трата времени», — подумала Тори и достала инструменты.
Кейд с одобрением осмотрел ее черный ящичек с инструментами.
— Ты, как я вижу, укомплектовалась на все случаи жизни?
— А ты сам отличишь отвертку от клещей?
Явно забавляясь, он вытащил из ящика щипцы с заостренными концами.
— Неужели это ножницы?
Тори рассмеялась, а он начал срывать ленты скотча с коробки.
— Надень перчатки.
— И так сойдет.
Он даже не взглянул на нее, и голос не изменился, но в нем возникли отчетливые повелительные интонации.
— Надень. И потом, почему бы тебе не приготовить какое-нибудь прохладительное?
— Послушай, Кейд, оставь этот тон, я не маленькая послушная хозяюшка.
Теперь он взглянул на нее, смерив с головы до ног холодным взглядом.
— Ты маленькая. И ты женщина. Не выводи меня из себя, я работаю острым инструментом.
— Полагаю, мой вопрос, умеешь ли ты им действовать, сгонит улыбку с твоего лица.
— А я полагаю, что, если скажу, какая ты сексуальная, когда вот так злишься, это не заставит тебя опробовать кровать со мной, как только мы ее воздвигнем?
— Господи Иисусе! — Все, что она сумела ответить, и вышла из комнаты.
Тори оставила его в одиночестве. Она слышала, как он стучит и время от времени бранится. Она тем временем принесла из машины пакеты с продуктами, убрала их на полки и заварила чай. Тори вспомнила длинные кисти рук Кейда. Изящные пальцы пианиста и, по контрасту, жесткие, мозолистые ладони. Он, конечно, умеет сажать, ухаживать за посевом и собирать урожай. Его к этому приучали с детства. Но повседневные хлопоты и заботы по дому? Это совсем другое дело. Пусть, пусть повозится и попотеет, раз уж вызвался.
Она повесила новый настенный телефон в кухне, убрала лишнюю посуду и неторопливо стала резать лимон для чая. Довольная тем, что дала ему достаточно времени для полного конфуза, она налила воды в два стакана со льдом, положила кружки лимона и направилась с ними в спальню.
Кейд как раз завинчивал последний болт. Глаза у нее загорелись, и она тихонько ойкнула от искреннего восторга.
— Ой, как замечательно! Я знала, что не ошибаюсь.
Тори с размаху опустилась на кровать и ласково коснулась ладонями железных закраин.
Внезапно он ощутил такой прилив желания, что отступил на шаг. Он явственно увидел, как она обвивает пальцами железные столбики в то время, как он овладевает ею. Еще раз, еще — сильнее и глубже, пока эти колдовские глаза с тяжелыми веками не станут серыми, как дым.
— Ты хорошо справился с этим делом, а я тебе нагрубила. Спасибо и прости.
— Пожалуйста, забудь.
Кейд отдал ей стакан и дернул шнурок потолочного вентилятора.
— Здесь жарко.
Ему очень хотелось поцеловать ее в то место под левым ухом, где начинается изгиб челюсти. Голос у него был глухой, и она почувствовала новый прилив вины.
— Да, я была несдержанна, Кейд. Я не очень-то лажу с людьми.
— Не ладишь с людьми? И хочешь открыть магазин, где придется ладить с ними ежедневно? — удивился он.
— Ну, это покупатели. С покупателями я очень обходительна. Я просто обворожительна с ними.
— Значит, — и Кейд придвинулся поближе, так что оказался у изножья кровати, — если я что-нибудь у тебя куплю, ты будешь со мной мила?
Ей не надо было знать его мысли, она их прочла в его взгляде.
— Мила, однако не настолько.