Ясновидящая
Шрифт:
Они придут. На этот счет она не беспокоилась. Ей не придется затаскивать их силком. Придут и будут глазеть на нее и перешептываться: «Это боденовская девчонка. Помните, какая она была тощая, маленькая и ненормальная…»
Не надо было возвращаться сюда. Она с ума сошла, что вернулась в город, где все ее знали и где все тайное становилось явным. Где вообще не было тайн. Ну почему она не осталась в Чарлстоне, где было спокойно, где она была в безопасности, жила себе тихо, спокойно и никто ей не мешал?
Сидя здесь, в кладовой,
«О Хоуп, — сказала она себе и медленно подняла голову. — Я думала о Хоуп».
Как же она глупа и безрассудна. Хоуп умерла, и ничего изменить нельзя. Но она, Тори, вышла на линию огня, и раз так, надо крепиться. И отвечать на косые взгляды прямо, не отводя глаз. И мужественно сносить шепот за спиной.
В дверь постучали, и ей захотелось залезть под стол и заткнуть уши. Ведь еще тридцать минут до открытия, тридцать драгоценных минут, чтобы взять себя в руки. Кто бы там ни был за дверью, пусть уходит и ждет. Она встала, выпрямилась, пригладила волосы и уже готова была крикнуть, чтобы приходили в десять, но увидела через стекло лицо бабушки и одним прыжком оказалась у входной двери.
— Бабуля!
Тори обняла Айрис и прижалась к ней, как женщина на краю пропасти прижимается к скале за спиной.
— Как я рада видеть тебя. Не думала, что ты приедешь. Я так рада, что ты здесь.
— Не приеду? На торжественное открытие твоего магазина? Да я вся извелась от желания поскорее сюда добраться.
И она легонько подтолкнула Тори в магазин.
— Я Сесила чуть с ума не свела, все время заставляя ехать быстрее. Вот и он сам, а за его спиной Бутс… Тори, вид у магазина потрясающий, как у июньской невесты. И вещи все такие красивые. У тебя всегда был на них глаз.
— Мне не терпится что-нибудь купить! — Бутс, выхоленная и ухоженная, в желтом легком платье, захлопала в ладоши, как девочка. — Хочу быть твоей первой покупательницей, и я уже предупредила Джей Ара, что его кредитная карточка сгорит синим пламенем, прежде чем я закончу покупки.
— У меня есть огнетушитель. — И Тори обняла тетю Бутс.
— И очень много хрупких вещиц. — Сесил на всякий случай сунул руки в карманы. — Я чувствую себя здесь таким слоном.
— Что сломаешь — тут же и купишь, — подмигнула ему Айрис. — Ну, ладно, радость моя, чем мы тебе можем помочь?
— Своим присутствием.
— Нервничаешь?
— Я просто в ужасе. Сейчас приготовлю чай и достану печенье. А потом… — Она обернулась на звон дверного колокольчика.
— Посылка для вас, мисс Боден. — Мальчик из цветочного магазина подал Тори блестящую белую коробку.
— Спасибо.
— Моя
— С удовольствием буду ждать ее прихода.
— Да, вещей у вас навалом, — и он чуть не свернул себе шею, осматриваясь, пока Тори доставала из кассы доллар. — Скоро и другие придут, я слышал, как об этом все говорят.
— Надеюсь, что так.
И мальчик сунул доллар в карман.
— Спасибо. До встречи.
Тори поставила коробку на прилавок и открыла. В ней были разноцветные жизнерадостные герберы и яркие, как само солнце, цветы подсолнуха.
— Правда красивые? — Айрис заглянула через плечо Тори, чтобы получше было видно. — И цветы подобраны со вкусом. Розы не подошли бы к твоей керамике и дереву. Кто-то ведь сообразил послать тебе эти славные цветы.
— Да. — Тори уже взглянула на карточку. — Этот «кто-то» знает, что надо присылать.
— Ой, какие милые, какие хорошенькие! — Бутс всплеснула руками в восторге. — Тори, я просто с ума сойду от нетерпения, если ты сейчас же не скажешь, кто их прислал. — И, не дожидаясь ответа, она выхватила у Тори карточку. «Удачи в день открытия. Кейд». — О-о-о!
Айрис вздернула голову и поджала губы:
— Это, что ли, Кинкейд Лэвелл?
— Да, он.
— Хм-м-м.
— Не хмыкай. Он проявил внимательность, только и всего.
— Если мужчина посылает женщине именно те цветы, что нужно, он, значит, думает об этой женщине, правда, Сесил?
— Да вроде так. Цветы так романтичны, они выражают любовь.
— Вот-вот. Теперь понимаешь, почему я обожаю этого мужчину? — И Айрис дернула Сесила за рубашку, чтобы он нагнулся, и поцеловала его.
— Герберы и подсолнухи выражают дружеские чувства, — поправила Сесила Тори.
— Цветы есть цветы, — возгласила решительно Бутс, — и если мужчина посылает их женщине, значит, он думает о ней.
Бутс очень нравилась мысль, что Кейд Лэвелл думает о ее племяннице.
— А теперь пойди и поставь их в воду, а я достану печенье. Больше всего люблю готовить угощение.
— Я поставлю цветы в глиняный горшок! Они чудесно будут смотреться на прилавке.
— Давай, давай, — и Айрис махнула рукой, — а нам укажи, что еще надо сделать.
Первые покупатели во главе с Лисси появились в четверть одиннадцатого. Тори решила впредь не допускать ни одной недоброй мысли о ней, глядя, как прежняя школьная королева красоты водит своих знакомых по магазину и громко восторгается каждой вещью.
Через час после открытия в магазине толпилось уже пятнадцать покупателей, и она пробила четыре чека. К полудню Тори была уже слишком занята, чтобы нервничать. Да, на нее глазели, и она слышала, как о ней шептались. Но она словно надела стальные доспехи и хладнокровно упаковывала покупки.