Ястреб и голубка
Шрифт:
Барон доставил Фрэнсису Дрейку в Плимут сообщение от Хокхерста. Весьма краткое, оно гласило:
«Слухи подтвердились. Армада строится».
Обратно Барон вернулся с не менее кратким ответом:
«При дворе — на следующей неделе».
Судно Мэтью Хокхерста пришло в порт вовремя. Он только что вернулся из Голландии,
К тому времени, когда корабль Мэтью встал на якорь, Хок был на пристани, и братья сердечно обнялись.
— Хок, старый морской волк, рад видеть, что ты вернулся целым и невредимым.
Младший брат отличался от старшего тем, что был по-юношески строен, не так широк в плечах и куда менее серьезен — на мир он смотрел открытым веселым взглядом. Приветливый и мягкий, он заставлял девушек томно вздыхать и пробуждал материнские чувства в сердцах женщин постарше.
— Ну, Мэтт-дьяволенок! Были какие-нибудь трудности с доставкой?
Мэтт ухмыльнулся.
— Нет, пока тебя не было, я обернулся пять раз, и каждый раз поступал так, как ты советовал.
— Молодец, — одобрил старший.
Елизавета оказывалась чрезвычайно прижимистой, когда заходил разговор о снабжении ее армии в Голландии. Военачальники выплачивали солдатам жалованье из своего кармана, потому что казна не выдавала денег. Хок рекомендовал Мэтью в каждом рейсе забирать половину доспехов, мушкетов и пороха и припрятывать все это добро в их собственные пакгаузы, а на освободившееся место грузить продовольствие, одеяла и лошадей, в которых армия чрезвычайно нуждалась. Лошади поступали из Ирландии: через О'Нила Хок обменивал на них украденное оружие.
— Как отец? — озабоченно спросил Мэтт.
Хок угрюмо покачал головой.
— С каждым днем все хуже, но, бьюсь об заклад, твое общество пойдет ему на пользу.
— А твой трофей присоединим к нашему флоту? — Мэтт кивком указал на захваченный испанский галеон.
Хок задумчиво почесал затылок.
— Уж слишком вид у него помпезный.
Я послал людей снять с него четыре медных пушки и установить их на наши корабли. Ну, а затем, думаю, можно подарить его Англии.
Завтра ты поможешь мне отобрать для Лондона часть груза.
Мэтью, знакомый с уловками брата, усмехнулся:
— Что ты умыкнул на этот раз?
Хок потер нос.
— Много чего! Черт подери, братец, как же ты сумел удержаться и не заорать об этом прямо с верхней палубы? Видно, ты у нас взрослеешь, и детские штанишки тебе становятся тесны.
— Вот-вот, мне это все дамы говорят, — откликнулся Мэтт двусмысленной шуточкой.
Хок обнял брата за плечи, и они двинулись к дому.
Зайдя после ужина к отцу, Хок застал того в компании Мэтта: оба весело смеялись.
Он смолчал при виде бутылки бренди, которую Мэтт каким-то образом сумел утаить от бдительного материнского ока, и присоединился к тосту за выздоровление Себастьяна; впрочем, оба брата сознавали, что на это вряд ли приходится надеяться. Затем тост предложил отец:
— Выпьем за грядущую женитьбу!
Мэтту шутка показалась до того забавной, что он покатился со смеху. Хок мрачно нахмурился, из чего Мэтт заключил, что в словах отца есть доля правды.
— Кто же невеста? — спросил он, стараясь казаться невозмутимым.
— Мэтью, я говорю серьезно. Твой брат дал мне слово жениться до того, как вступит в права наследования.
— Бедная бабенка! — с лицемерно-шутовским состраданием произнес Хок, и братья дружно расхохотались, хотя, по правде говоря, им было не до смеха.
Утром им пришлось сильно усомниться в том, насколько благоразумно было с их стороны устраивать эту милую пирушку: Себастьян впал в бессознательное состояние, и теперь уже почти не оставалось надежд, что ему снова полегчает. После краткого обмена мнениями с Мэттом и Джорджианой Хок решил немедленно ехать в Лондон, чтобы успеть вернуться до того, как события примут еще более скверный оборот. Все понимали: смерть близка, но никто не мог предугадать час, когда это случится.
На корабле Хокхерстов кипела работа. Шла погрузка кувшинов с красным порошком кошенили и ящиков с шариками индиго; в специальных гнездах матросы укрепляли кувшины с оливками и бутыли с оливковым маслом.
Хок отобрал несколько ваз из тончайшего китайского фарфора и полдюжины рулонов шелка, которые, по всей вероятности, проделали долгий путь от Филиппин через Мексику на Азорские острова, где ему посчастливилось захватить этот контрабандный груз.
Перед самым отплытием корабля Джорджиана потолковала с Хоком наедине.
— Я знаю, Себастьян вырвал у тебя обещание поспешить с женитьбой, но, может быть, лучше подождать, пока ты не получишь титул?
Когда тебя станут именовать «лорд Девонпорт», ты сможешь выбирать среди десятков знатных наследниц!
— Мама, ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что Елизавета позволит мне жениться на ком-нибудь из придворных дам. Она впадает в неистовство при малейшем намеке на брак. Если я женюсь, мне, вероятнее всего, придется держать свой брак в тайне, а иначе меня ждет прямая дорожка в Тауэр.
— Тогда поищи невесту в здешних краях.
Кое у кого из моих приятельниц есть дочери — и на какие только ухищрения не пускались эти девушки, чтобы добиться приглашения… и познакомиться с тобой! Шейн, милый, да ведь о тебе сказки ходят!
Хок коротко и пренебрежительно хмыкнул.
— Но сказочные герои сами находят своих избранниц, так ведь?
Джорджиана почувствовала, что зашла слишком далеко: ведь, по сути, она брала на себя выбор жены для сына. И не стала настаивать.
— До свидания, милый, возвращайся скорее.