Ястреб
Шрифт:
В общем, проще сделать, чем описать. Магия, собственно техника, была разработана еще до меня, мне оставалось лишь сосредоточиться и в то же время держать сознание открытым, как при мысленной связи. И все. Ну да.
Усилием воли я дышал медленно и размеренно — вдох через нос, выдох через рот — не так, как принято для игры на инструменте, но как при колдовском ритуале. В конце концов, колдовство — это средство управления псионической энергией, точно так же, как волшебство есть средство управления хаосом. Но если их скрестить, случается странное. Я подобное
Все это подчинено одному общему принципу: иногда, ожидая, что кто-то воспользуется либо одним умением, либо другим, а он задействует сочетание обоих…
Однако не стоит забегать вперед.
В общем, я стоял перед тремя крупными шишками и тремя волшебниками, управляя мощными потоками псионики и волшебства, и пытался держать сознание раскрытым и расслабленным. И я добился своего, более того, даже изобразил, что это не слишком трудно, разве что в самом начале чуть вздрогнул. Довольно впечатляющее достижение, верно?
Короче, не спрашивайте меня относительно средней части, я сам точно не знаю, как это сработало.
Я больше не видел, что делают сидящие за столом; амулет я снял, Лойош остался снаружи, и я не обращал особого внимания на происходящее вокруг меня. Слова Крейгара о доверчивости прыгали где-то снаружи, однако я твердо заявил, что меня нет дома. Кстати, так примерно и было.
Что-то попытался сказать и Лойош, но свободной толики внимания, которую я мог бы уделить ему, не нашлось.
И я почувствовал — намек, легчайший шепот. Пожелал сделать его четче, примерно как когда вы слышите неразборчивый шелест и напрягаете слух, чтобы расслышать лучше, но не можете. А я смог. Вот чем мне нравится магия: напрягся, и сработало. Где-то в отдалении баритон изменил тон и принялся наигрывать нечто мягко-расслабляющее. А что он играл до того? Понятия не имею, мне было не до того. Мне и сейчас не до того, просто излагаю все как помню, потому что, уверен, это как минимум частично связано с тем, что в итоге произошло.
Просто не требуйте от меня слишком многого, ладно?
Короче говоря: все получилось. Я стоял и чувствовал легкое шевеление в сознании, как если бы кто-то говорил со мной, вот только говорил он, в общем, не со мной. Просто шевеление. Голос без голоса, если угодно. Краем уж не знаю чего я уловил, что наступила непонятная тишина, и понял, что я прекратил играть.
Опустил инструмент и посмотрел на Демона.
— "В саду на западной стороне участка, милорд, хватит места еще для трех деревьев, если аккуратно расположить их."
Лицо его оставалось бесстрастным; он кивнул.
Я глубоко вздохнул; времени у меня — только пока не развеется эффект от яйца.
— Кто следующий? — спросил я.
— А вам нужно это знать? — спросил Иллитра.
Я кивнул.
— На ком-то я должен сосредоточиться. Я же не могу следить за всеми псионическими переговорами в империи. Это было бы, полагаю, слишком утомительно.
— Когда вы…
— У нас не так много времени, — прервал я. —
— Я готов, — проговорил Диянн.
— Хорошо, — сказал я. — Помните, пожалуйста, на счет "десять".
Диянн на миг сосредоточился, потом кивнул. Я снова доверил рот и пальцы баритону и начал играть мотив. По крайней мере я полагаю, что это был мотив; я его не слушал, и уж точно не направлял. Диянна я знал куда хуже, чем Демона, что с точки зрения испытания было куда чище, но на практике несколько сложнее. Пришлось держать глаза открытыми и наблюдать за ним, следить за ним, воображать себя у него в голове.
Я не знал его; мне и не нужно было его знать. Кстати, я и не хотел его знать. Мне просто нужно было на нем сосредоточиться. Его знала музыка - заклинание струилось в воздухе, мои легкие, пройдя через инструмент, стремились к нему, обвивали его, проверяли, касались; он не знал и не чувствовал, и ему уж точно не понравится, когда он потом узнает, что я делал и насколько близок был, чтобы прочесть его мысли. Я изначально сказал правду, но очень уж с тонкими материями мы имели дело, а открывать чужаку свои мысли не любит никто.
Как-то я чуть не всадил нож в глаз Деймару за то, что он проделал такое с одним из моих людей. Тогда у меня были люди. Тогда и убивать было проще.
Неважно, неважно. Если это сработает, я даже порадуюсь, что оставил его в живых.
Цель. Сосредоточиться. Музыка, музыка, я почти вижу ее, обвилась вокруг его головы, слилась с его кожей, незримыми линиями связав его, меня, кого-то неизвестного и опять меня; открыть. Надо открыть, не сделать что-то, а позволить этому случиться.
И — да, вот оно.
Я снова остановился. Одного не ожидал — как быстро это, однако, утомляет. Вдох, выдох.
— "Новая выставка пси-эстампов Руско огорчительна, но хорошо уже то, что он не опускает руки."
Джарег кивнул, слегка улыбнулся и проворчал:
— Мне всегда нравится, когда кто-то пытается прыгнуть выше головы. Очень хорошо.
Уздей покосилась на него, они обменялись кивками, а потом она продолжила сверкать очами в сторону Иллитры. Потом я понял, насколько смешно это выглядело, но в тот момент меня больше занимали иные вопросы.
— Что ж, хорошо. — Я перевел взгляд на Полетру. — Если вы готовы…
— Нет, — проговорил он. — В этом нет необходимости. Вы меня убедили.
— В таком случае, — сказал я, — я могу…
Только это я и успел сказать до того, как взорвалась дверь. А потом, как говорится, все завертелось.
16. Испытания — или враги
Я потянулся к Леди Телдре, но Иллитра шевельнул рукой, и голова моя склонилась вперед, так как я изобразил, что меня свалил внезапный сон. Строго по плану, видите? Где-то в подсоздании прозвучало — "ура, угадал!"