Язверь
Шрифт:
Матушка связала из ниток букле — белых, оранжевых и коричневых — узорчатое покрывало. Вместо тумбочек рядом с кроватью расположились высокие барабаны, перетянутые упругой кожей, а на полу, по бокам от кровати, — два пестрых тряпичных ковра. Атмосфера в родительской спальне больше не была, как прежде, умиротворенной. Вечером в спальню к родителям Гера намеренно не заглядывала. Ей мерещилось, что там поселились злые африканские духи.
Тогда же отец, вдохновленный примером Марселя Гриоля, взялся за книгу «Афрорелигии: правда и вымысел». Строчка за строчкой, лист за листом, книга на ее глазах прибавляла объем, набирала вес и авторитет. Сначала Гера сравнивала ее с журналами, которые мама листала по вечерам.
Странная смерть. Раньше отец Геры никогда не бывал в месте, где его обнаружили. Говорили, что он поехал к студенту, чтобы подтянуть его по истории. Гере такая версия отцовской гибели сразу не приглянулась. Потому что отец не давал уроков за деньги.
Сегодня Гере в руки попала та самая книга.
Матушка попросила найти медицинскую энциклопедию, чтобы почитать про болезни горла. Энциклопедию она недавно видела в родительской комнате. У матушки есть странное правило — перекладывать книги, складывать их на пол в стопку, чтобы в нужный момент отыскать нужный ей том. За несколько месяцев стопка вырастает до невероятных размеров, что не мешает матери в очередную убору возвращать книги на место. Со временем история повторяется. Матушка называет этот процесс «утеканием капитала».
Где искать энциклопедию, Гере было известно. Поэтому она сразу отправилась в комнату и внутри огляделась: маски продолжали висеть на стене в том же порядке, как их развесил отец; признаков «утекания капитала» тоже не было — из-под кровати торчали разноцветные книжные уголки.
Она присела на корточки, запустила руку в щель между нижним краем кровати и полом, вытащила наугад пару книг. Обе были не те, что искала. Первая — по рукоделию; мать иногда распускала старые отцовские свитера, чтобы связать носки или другие вещицы для суровой зимы. Вторая рукопись — вручную сверстанные, истрепанные страницы в плотном коричневом переплете — отцовский труд, начатый еще в советские времена.
Из груди Геры вырвался вздох:
— Творение папиных рук. Вот нет его рядом, и книга не издана!
Она снова нагнулась. На этот раз в руках оказался нужный матушке справочник.
Перед сном она раскрыла папину рукопись и бегло, не вдумываясь в содержание, ее пролистала. Отец рассказывал про африканские культы, про эпос догонов, Амму — верховное божество и про звезды, с которых спустились их далекие предки.
О месте, где жили догоны, она прочитала внимательней:
«История и представления обывателей — вещи несоразмерно далекие. Обыватель считает африканские племена отсталыми, полудикими группами родственников, объединенных общим занятием: скотоводством, земледелием или охотой. Обыватель о племенах верхнего Нигера если и слышал, то сразу же позабыл, а о догонах он и подавно не знает.
Между тем история местных племен насчитывает не одну сотню лет. Здесь, в предгорьях плато Бандиагара, исследователь и писатель, Марсель Гриоль обнаружил рукотворный туннель — вход в загадочную страну рассказчиков невероятных и удивительных.
Известно, что жрецы догонов в далеком прошлом занимались торговлей со странами Средиземноморья, вступали в контакт с жителями северных регионов. Спокойная жизнь догонов закончилась с приходом завоевателей, которые вторглись в земли верхнего Нигера со стороны нынешнего Марокко. Вскоре этим же племенам пришлось отражать натиск европейских колонизаторов.
В целом история Африки — это печальное повествование о людях, которых многие хотели поработить.
Некоторые религии, в первую очередь — вуду, подверглись влиянию новых, пришлых религий. Вера догонов не изменилась, несмотря на близость Ганы, Мавритании, Алжира, Нигерии. Догоны непостижимым образом сохранили историю племени непорочной. Взгляд догонов на зарождение мира настолько особенный, что ни исламу, ни тем более христианству места в нем не нашлось.
Француз Гриоль, единственный из прочей плеяды исследователей, сумел получить доступ к некоторым их откровениям».
О догонах Гера знала от папы, поэтому быстро пробежалась взглядом по страницам. Зато главу, посвященную вуду, перечитала несколько раз.
Сзади к чистым страницам отец приколол схемы, фотографии, рисунки карандашом. Фигуры темнокожих людей на этих набросках были хорошо прорисованы, но сами люди Геру не интересовали, совсем. Не было ничего интересного ни в выражении одинаковых лиц, ни в одеждах туземцев, ни в их бедных жилищах.
Она запихнула изображения в бумажный конверт, скрепила их металлической скрепкой. Конверт вернула на прежнее место.
И все же книга, как напоминание об отце, притягивала ее. Вдруг в ней найдутся подсказки, которые укажут на причину папиной смерти?
Долистав до последней страницы, она захлопнула книгу.
«Завтра на досуге прочту повнимательней. А сейчас пусть полежит в рюкзаке».
В офисе она оказалась ближе к полудню. Шеф неодобрительно на нее посмотрел, но от комментариев воздержался. Не всякий начальник станет терпеть выкрутасы своих подчиненных, если это не Леонид Анатольевич, уважаемый шеф.
На столе процветал беспорядок, устроенный ей накануне, ведь она забыла убраться. Слева лежала истерзанная сквозняком стопка с бумагами, подальше — несколько ручек разного цвета, справа остался след от кофейной чашки, которая нашлась в ящике письменного стола. Оба монитора слегка запылились, не мешало бы их протереть. Пара минут уборки, и люди, находящиеся в одной комнате с Герой, засобирались обедать.
Перерыв она провела за рабочим столом — гуглила в интернете, намереваясь найти слово, которое слышала накануне: «лемурги». Она надеялась, что словечко всплывет, ведь не с Луны оно появилось. Возможно, так называются морские водоросли или забытые формы жизни эпохи палеолита.
Как она ни старалась, информацию про лемургов обнаружить не удалось.
Гера развернулась в кресле. Программист Саша, чей компьютерный стол располагался напротив окна, обедать в кафе не ходил — перекусывал тем, что приносил из дома в контейнере. Его тонкие пальцы двигались по клавиатуре с музыкальной сноровкой; и часто она увлекалась зрелищем, забывая, о чем хотела заговорить. Но не сегодня.
— Шурка, ты что-нибудь слышал про лемургов?
У Сашки от природы вытянутая, кучерявая голова, посаженная на нелепую гусиную шею. Очки он давно не носил, заменив их удобными линзами. На работу, в отличие от других программистов, он всегда приходил в костюме и часто подтрунивал над ее антиофисным видом, а особенно — над вызывающим малиновым рюкзаком с пайетками, который с момента его появления грозился залить чем-нибудь подходящим, например, чернилами. Вне работы Саша увлеченно занимался хакерством — из спортивного интереса взламывал сайты, а потом сообщал хозяевам о лазейках в защите. Гера искренне верила, что делал он это бескорыстно, из соображений человеколюбия, поскольку другая сторона его натуры ей была неизвестна. О собственном хобби Шурка поведал ей сразу, как только устроился на работу. Тогда она думала, что неловкому худощавому пареньку захотелось произвести на нее впечатление. Позднее он не раз подтверждал собственную репутацию знающего человека.