Язычник: Там еще есть надежда
Шрифт:
— Эт ты к чему сказал? — спросил Вечеслав после полуминутной паузы.
— К тому, что можно день-два потерять, зато денег сохранить. Да и кой-с-кем подружиться поближе, — в голосе явно почувствовалась усмешка, отчего Вечеслав снова приподнялся на локте и удивлённо уставился на ведьмака, но тот тут же отвернулся лицом к стене.
— Поспать надо, — пробубнил он, громко зевнув. — Ночь впереди бессонная.
— Эт ты про кого? — спросил Вечеслав неуверенно, и неуверенность эта была оттого, что догадывался он, о ком намекнул ведьмак. Но тот лишь
Плюнув в сердцах, Вечеслав тоже отвернулся к стене, и закрыв глаза, стал тупо разжёвывать в мозгу последнюю фразу ведьмака, но сморённый медовухой, даже не заметил, как спустя всего секунд двадцать и сам угодил в мягкие лапы сна.
Разбудил его ведьмак, довольно напористо теребя за плечо.
— А, чего? — спросил Вечеслав, озираясь вокруг.
— Вставай, сейчас поужинаем быстренько и выдвигаться будем. Добряш уже за накрытым столом ждёт.
— Встаю-встаю, — пробурчал Вечеслав, поднимаясь. Поднявшись на ноги, он с удивлением заметил, что боли в них почти уже нет, да и в руках чувствовалась свежая сила. Наверное, благодаря медовухе или местному чистому воздуху, он хорошенько выспался, то есть не поверхностно, как обычно бывало в своём времени, а по-настоящему, глубоко погрузившись в пучины медленной фазы.
На ужин была всё та же рыба, но Вечеслава не только не покоробило это, но и налёг он на неё со зверским аппетитом. Все Добряшевские уже вернулись с праздника и привычно занимались своими делами, как будто и не был сегодня какой-то особенный день. Только девочки, всё ещё красиво наряженные, разместились на лавке возле третьей хаты и что-то оживлённо рассказывали друг другу, походя на стайку щебечущих птиц.
На занимавшихся по хозяйству женщин Вечеслав бросил всего один взгляд, но Вари не увидел. Поняв, что та видимо осталась убирать со столов на площади, весь ужин он провёл, уставясь в тарелку. Не зачем всех этих лишних заинтересованно-ищущих взглядов, и так уже ведьмак какие-то глупые намёки кидает.
Съев рыбу и попив березовицы с чем-то вроде сдобных, сладких булочек, они не затягивая время, отправились на поимки татей. Солнце уже скрылось за весевым частоколом, и было понятно, что до места, где они устроят что-то вроде засады желательно добраться засветло, чтобы не плутать в потёмках слепыми котятами. Вечеслав с ведьмаком шли впереди, а Добряш, видимо здорово нагрузивший за этот праздничный день свой желудок, тяжело плёлся сзади, и потому время от времени им приходилось останавливаться. Добряш медленно догонял, они снова устремлялись вперёд, но уже через минуту опять останавливались.
— Ох, — вздыхал Добряш, равняясь с ними, — Набил утробу и не продохнуть.
— Ну знал же, что идти надо, — беззлобно пожурил ведьмак, улыбаясь. — Как ты теперь татей ловить будешь?
Добряш только извинительно улыбнулся и развёл руками.
На воротах дежурил всего один парень. Он с кислым лицом разглядывал подходящую к нему троицу, видимо недовольный тем, что
— Куда эт ты, дядь Добряш? — без особого интереса спросил он, когда все трое подошли к воротам.
— Да вот татей же ловить, — без хитринки, напрямую ответил тот, и на лице парня появилась кривая ухмылка.
— Так ловили ж уже скольки, — сказал он, оживляясь от возможности перекинуться хоть с кем-то словцом. — И Митрошка с Игнатом ходили, да и те не словили. А Игнат он сами знаете, дядь Добряш, во всём дока…
— Эт который Игнат? — спросил ведьмак, и задорно улыбнувшись, посмотрел на Вечеслава. — Не тот ли, которого ты сегодня с ног сбил?
— Кто сбил? — на лице парня появилось настоящее оживление. — Чего эт они, дядь Добряш?
— Да вот и правду паря этот Игната одолел, — простодушно выдохнул Добряш, указывая рукой на Вечеслава. — Я сам не видал, но говорят, одним ударом сшиб.
— Да ну-у, — протянул парень и глаза его округлились, остановившись в каких-то смешанных чувствах на Вечеславе, отчего тому снова стало неловко, как и на площади.
— Ладно, идём уже, — пробурчал он, подталкивая ведьмака в спину, — А-то стемнеет сейчас.
— Вот так вот, — ведьмак подмигнул парню. — Знай наших.
Оставив охранника со смешанными чувствами на лице, они вышли из веси и стали спускаться по дорожке.
— Обязательно было? — недовольно спросил Вечеслав у ведьмака. — Не люблю я этого.
— Просто не привык, — ответил тот, хитро сощурившись. — А ты не робей, привыкай. Слава доброго воя она здесь быстро по всем уголкам разносится.
— И зачем это?
— Как зачем? — удивился ведьмак. — Слава она впереди человека идёт, а воевская ещё и самому человеку идти помогает. Когда у славян или русов рождается мальчик, отец кладёт рядом с ним в колыбельке меч и говорит — это всё что я даю тебе, но с помощью этого ты добудешь себе остальное.
— И чего?
— А того. Пока на Руси в чести вои, а не скоморохи какие-нибудь, или купцы навроде Карпыча, быть ей. Так же, Добряш?
— Без воев нельзя, — согласно кивнул тот. — Хороша земля наша шибко, аки каравай румяный, каждый норовит укусить.
— Ну а мне-то зачем? Вернусь в своё вре…
— Да хватит тебе уже нудеть, — резко перебил ведьмак, да Вечеслав и сам уже осёкся, поняв, что не стоит говорить при Добряше о каком-то там своём времени.
В лес они вошли молча, если не считать пыхтенья и оханья Добряша.
— Вон там, — начал объяснять он, тяжело дыша, — Общинные борти. Видите, знамена [*]красные? А то вона правее, соседа моего, а там вона Велимировы, его хаты за моими, по другой улице, а вона там…
— А твои ж где? — перебил ведьмак, сообразив, что дело может обернуться перечеслением всех живущих в веси.
— А вона там дальше, — Добряш указал вперёд рукою. — Отсюдова ещё не видать, синенькие такие знамена у меня, с птичками в краях вышитыми. Это Варя с Палашкой выдумали, шоб птички в краях.