Язычник
Шрифт:
Жрецы ревниво оберегали тайны посвящения, но лучи таинственного солнца подземелий расходились по миру. Ежегодные разливы Нила приносили цветение и жизнь в эти безводные пустыни. Смерть и воскресение божества провидели египтяне в этих ритмичных, оживляющих землю волнах, в мерном дыхании природы. В этих храмах, подземных святилищах, пирамидах и библиотеках развивалось великое учение, скрытое под маской сельскохозяйственных культов и религиозных фетишей. Отсюда оно начало свое шествие по миру.
– И откуда, по-вашему, получил этот импульс Египет? – перебил Самарина Абадор.
– Современная наука пока не дает однозначного ответа на этот вопрос. По преданию, колоссальный сфинкс в Гизах был создан расой с «голубой»
Тут Самарин подмигнул мне.
– Сфинкс несколько раз был похоронен песками пустыни, но всегда вновь являлся миру. Более десяти тысячелетий назад у его ног плескалось море, а может быть, волны потопа, а позади, как и сейчас, возвышалась ливийская горная цепь. Не стоит подходить ближе, отсюда гораздо лучше видно. Взгляните на него пристальнее. Эти четверо существ – четыре земные стихии: земля, вода, воздух и огонь. Эти четверо «животных» пророка Иезикииля, слитые воедино. В глубокой древности они служили тотемными существами четырех израильских колен. Символ племени Рубена – человек. Символ Эфраима – бык. Символ Иуды – лев. Символ Дана – орел, напомним, что ожидаемый иудеями «мессия», по пророчествам, изойдет из колена Данова.
– Нельзя ли короче, – перебил Самарина управляющий.
– А зачем? – удивился профессор. – В лестнице познания и так много выбитых ступеней, и одна без другой – бесполезны. Продолжим… Эти же фигуры избраны знаками-ключами четырех евангелистов. Непонятно, туманно? Загадка сфинкса, пред которой склонился царь Эдип, на самом деле проста: «Животные сродни человеку, а человек сродни богам». Это учение об эволюции огненных миров, преподанное наглядно. Сфинкс был найден шесть тысячелетий назад занесенным песком. И сколько он пролежал под спудом – неизвестно… Уже в наше время под его левой лапой обнаружен тоннель, ведущий в сторону пирамиды Хефрена, однако человечество еще не готово устремиться по указанному пути познания к тайнам Гермеса Тота, опасаясь древнего предания, ибо «когда заговорит Сфинкс, жизнь на Земле сойдет с обычного круга»!
Мы покинули сфинкса и теперь брели вдоль барельефов, испещренных иероглифами и изображениями египетских божеств. Похоже, эти плиты были вынуты из недр пирамид и выставлены здесь для всеобщего обозрения. Солнце нестерпимо пекло, отражаясь от белых раскаленных камней.
– Чушь какая-то, – пробормотал он с деланной скукой. – А как понимать, по-вашему, всех этих мутантов с кошачьими, собачьими и крокодильими головами? – и Абадор длинным ногтем ткнул в ближний барельеф.
– Анубис? О, это проводник в Царство мертвых, в свободное время бдительно стерегущий его границы. Известны два его изображения. По египетским понятиям, умершего на том свете встречали двое кормчих с головами черных псов, у злого она была повернута назад, а добрый кормчий смотрел в лицо.
На соседнем барельефе распростер крылья русский Сирин, точнее Алконост; женщина-птица имела две маленькие ручки, сложенные на груди.
– А эта пичуга с женским лицом? – поинтересовался я.
– Это душа умершего. Египтяне любили и уважали животных до чрезмерности. Кстати, все смешанные изображения животных и людей можно систематизировать. Если лицо человека, а тело животного – это сущность восходящая, «райская». Если наоборот, то это обитатель низшего мира. Кстати, эмблема сатанистов, так называемый козел Мендоса, он же Бафомет, есть гермафродит с женской грудью, козьими копытами, в чешуе и с рогами. Этот бес-шайтан – еще одно напоминание о пугающих возможностях «нисходящей линии».
Порхающая на лице управляющего улыбочка мрачно опустила крылья, и губы сложились гузкой.
– В вопросах египтологии вы так же убедительны, как кальмар на песке, – процедил он сквозь зубы. – Поторопитесь, Паганус, я буду ждать вас на выходе.
– А мы перейдем к Бастет, – невозмутимо продолжил Самарин и, кажется, вновь подмигнул мне уже заговорщицки, – к обворожительной женщине с головой кошки. Вот она, преподносит чашу забвения душе умершего. О, как многолик этот образ! Ей принадлежит всякий ночной час, и она же присматривает своим зеленым глазом за таинственной темнотой загробного мира. Она – Глаз бога Ра, живительного светила, и именно ей поручено приглядывать за нами, когда Солнце-Ра, окончив дневной путь по небу, исчезает за западным горизонтом. Это время женщины, которая под покровом темноты может делать то, что не принято делать днем, и в чем ей покровительствует, и я бы сказал, попустительствует Бастет. Так вот, известно ли вам, что в Египте и Судане до сих пор практикуется женское обрезание? И это не одиночное изуверство, а освященный исламской моралью обычай. Отрезанный «похотник» бросают на съедение кошке. Это языческая жертва богине сексуальной любви Бастет. Все, что не укладывается в детородное назначение женщины, ее жажда любви, чувственность, цветение и духовный порыв, не вызывает сочувствия в «авраамических» религиях, историческом христианстве и исламе, выросших из книг еврейской Торы.
– Но ведь это варварство…
– Подобное обуздание гнусной похоти, конечно, следствие религиозного фанатизма. Печально, но девушка не прошедшая через эту варварскую операцию, практически не имеет шансов удачно выйти замуж. Ее супружеская верность будет под вечным вопросом. «Подкорректированная» женщина холодна, как ледышка, и «порадовать» ее довольно сложно. Возможно, ИЗ-ЗА нарушения семейной гармонии арабы так пристрастны к наркотикам.
Пожалуй, просветительство Самарина зашло слишком далеко.
– Большое спасибо! – я торопливо расплатился с Самариным.
– До свидания! Приходите еще.
Самарин зажал доллары в потной ладошке, да так и остался стоять. В его измятой одежде не было карманов, и ему некуда было спрятать деньги.
Несколько часов кортеж несся по шоссе. Впереди в расплавленном мареве у самого горизонта встали белые горы, издалека похожие на башни с зубцами и бойницами. Подъехав ближе, я убедился, что это действительно древний город, целиком вырубленный в скале. Шоссе прорезало скалы насквозь. За оградой из раскаленных известковых скал раскинулся настоящий оазис. Среди темной зелени пальм стартовали в небо голубые минареты. Сказочные дворцы и дома были сложены из «сахарных» кубиков, ослепительно белых на полуденном солнце. В пышных садах, среди изумрудных лужаек, плескались фонтаны и зазывно синели бассейны. Но роскошный оазис казался вымершим.
Машины мягко затормозили.
– Милости просим, приехали…
Управляющий галантно распахнул дверцы, помогая Дионе сойти на землю, хотя земли в привычном понимании здесь не было. Створки ворот разъехались в стороны: фонтаны, павлины, ковры, устилающие полированные мраморные плиты и мозаичные площадки: вся роскошь Востока была брошена к нашим ногам. В доме суетилась обслуга, похоже, к нашему приезду не успели управиться.
Денис окружили прислужницы. Их лица были по-восточному закрыты, а животы и бедра низко обнажены; во дворце правила бал приторная экзотика.
Взопревший Абадор ослабил галстук. Пока готовили наши покои, мы медленно прогуливались по саду. Сад был разбит на широкой террасе, вырубленной в известковой скале. Дворец, чаши фонтанов, плиты дорожек – все было сложено из белого в зеленоватых прожилках камня.
– Я видел, как вы трепетно внимали этому профану в треснувших очках, – с легкой обидой заговорил Абадор. – Он прав в одном, Египет – земля древних знаний и его чудовища только притворяются спящими. На самом деле они держат в своих когтях знамения «Конца Света». «Конец Света» – это вовсе не «пшик», как считает пугливое быдло. Это гениальный сценарий! Что с того, что он был написан два с половиной тысячелетия назад? Мы поставим это мировое шоу…