Язычники, Яблонская Анна

Язычники

на обложку

Яблонская Анна

Шрифт:

Марина плачет. Кристина молчит.

МАРИНА. Где ты была?! Господи, за что?! Просто скажи мне, я твоя мама, я всегда… чтобы там не было… Кристина… я ж на тебя всю жизнь положила! Ты беременная?

Кристина молчит.

МАРИНА. Ты колешься?

Кристина молчит.

МАРИНА. Покажи руки!

Марина кидается к дочери, задирает рукава на локтях, Кристина резким движением отталкивает мать.

МАРИНА. (закипает)

Ах ты ж тварь!!! Растила ее, кормила, поила, всю молодость на нее угробила, всю жизнь, а она — к матери руки протягивает?!!

Марина замахивается и сильно бьет дочь по лицу. Кристина никак не реагирует. Марина кричит так, словно это ее ударили. Вбегает Олег.

ОЛЕГ. Что?! Т-ты… ты что?! Кристина, ты чего?! Марина! У нее же кровь течет… кровь… течет… кровь… откуда кровь?!

МАРИНА. Полюбуйся! Полюбуйся на нее, Олег! На дочь свою полюбуйся, отец! Ударила меня, ударила! Родную мать ударила!

ОЛЕГ. Марина, у нее… кровь… из носа или… нет… губа… или глаз… Марина, у нее глаз…

МАРИНА. Полюбуйся, говорю, папаня на свою дочку! Всю жизнь ее одна тащила, пока ты в дудку свою дудел!

У Марина звонит мобильный телефон.

МАРИНА (улыбается, приторным голосом) Да, Ирина Ивановна, я звонила. Это по поводу той гостинки на Петрашевского… она не продалась еще? Ага, да… И он не сбрасывает? Потому что для гостинки… ну, и с крышей там были… сами знаете… проблемы… ну спальный район да… а с задолженностью что там? за коммунальные? потому что да…. Спасибо, я тогда сама… да… сама ему позвоню…

Из кухни слышится голос Натальи.

НАТАЛЬЯ. Олег, Марина, Кристиночка! Завтракать!

МАРИНА. (кричит указывая на кухню) Почему она еще здесь?!!

ОЛЕГ. Не кричи.

МАРИНА. Я в своем доме!!! Что она у меня на кухне делает?!! Она что — хозяйка здесь?!! Или кто?!

ОЛЕГ. (дочери) Что с тобой?!

МАРИНА. Ее из института выгнали!

ОЛЕГ. Кристина!

МАРИНА. Два месяца назад! А я на прошлой неделе за контракт за тот семестр внесла!!! И ничего не сказали мне — деньги взяли, галочку поставили, а она с октября там не появлялась… А я как дура — занавески по ночам шью… Думаю, выкраиваю, как мне этот контракт выплатить… В деканат звонила — говорят, еще в декабре приказ подписали, нам на дом выслали! А у нас ящик почтовый не закрывается!! Почему у нас ящик не закрывается?!! Сколько я просила тебя!! Сколько я просила?!!

ОЛЕГ. Марина. Ты же сама сказала, когда я его починить хотел…

МАРИНА. Хотел! Когда ты в последний раз в своей жизни что-то хотел?!

ОЛЕГ. Зачем нам этот ящик? все равно никто нам не пишет, только листовки кидают… эти самые… и все… Марина, у нее кажется с глазом что-то… мне не нравится…. Почему она молчит?

МАРИНА. Сколько я просила?!

ОЛЕГ. Я сейчас пойду и починю его. Сейчас прямо.

МАРИНА. Не надо мне сейчас чинить ничего!!! Ты что не видишь, не понимаешь или что?! Боже мой, у нее кровь!!! Да сделай ты что-нибудь! Господи, за что ж наказание мне такое, а?!!

Входит

бабушка Наталья.

НАТАЛЬЯ. А я блинчики…

Наталья осекается, увидев Кристину. Дальше она действует очень быстро, спокойно, расторопно. Приносит мокрое полотенце, вытирает с лица внучки кровь.

НАТАЛЬЯ. (Кристине) Голову запрокинь. (Олегу) Перекись есть?

ОЛЕГ. (отстраненно, не двигаясь с места) Была, кажется… там где-то… в ящиках…

Марина приносит перекись, отдает ее Наталье, на которую смотрит с ненавистью, но, в то же время понимает, что она единственный человек, который совершает какие-то разумные действия.

НАТАЛЬЯ. Олежа, там в большой комнате бутылка с водой на столе… Принеси…

ОЛЕГ. Что?

МАРИНА. (орет на мужа) Бутылку принеси!!!

Олег быстро исчезает.

МАРИНА. Из института выгнали.

НАТАЛЬЯ. Ну… выгнали и выгнали… всякое бывает… Марина, у тебя спаситель есть?

МАРИНА. (с ненавистью) Спаситель?!

НАТАЛЬЯ. Спаситель, да… очень помогает хорошо…

МАРИНА. Спасатель?! Мазь?

НАТАЛЬЯ. Спасатель, да… Спасатель…

Марина уходит.

НАТАЛЬЯ. Выгнали и выгнали… Что там…чему хорошему что ли научить могут? Нечему там хорошему научить не могут… ты на кого училась?