Язычники
Шрифт:
Леви ухмыляется и отталкивает его с дороги, прежде чем сесть рядом со мной и положить свою тяжелую руку мне на плечо, заставляя Жасмин подпрыгнуть, когда его пальцы непреднамеренно касаются ее хрупкого плеча. Не желая усложнять ситуацию больше, чем нужно, он держит свои руки при себе, и мы убираемся отсюда к чертовой матери.
Подняв несколько окон, чтобы скрыть парней от остального мира, мы выезжаем из затемненного гаража на пустынные городские улицы. Роман срывается с места на полной скорости, его темные, цвета обсидиана, глаза сужаются в зеркале заднего
— Итак, — говорит он, возвращаясь к делу. — Кто этот парень? Начни с самого начала.
Жасмин тяжело сглатывает и рассказывает то, что говорила мне, пока мы были прикованы наручниками к колонне, только без эмоций.
— Он вломился в мой дом несколько недель назад. Я не уверена, сколько дней прошло. Я потеряла счет дням после первой недели. Была середина ночи, и мой ребенок спал в своей комнате. Я попыталась добраться до него, но меня избили и похитили. Все, что я действительно помню о той ночи, — это плач моего ребенка. Шум разбудил его.
— Ты знаешь, как звали того парня? — спрашивает Роман, небрежно пропуская все остальные подробности, которые таким парням, как Роман и его братья, уже слишком хорошо знакомы. Врывается плохой парень, грубо обращается с девушкой, забирает ее как свою собственную. Черт, это похоже на мою историю.
Жасмин качает головой, ее глаза наполняются непролитыми слезами.
— Я не знаю. Он заставил меня обращаться к нему “мастер", но однажды вечером у него был посетитель, и я могла слышать только приглушенный разговор, но я думаю, что человек назвал его Джеймсом.
Маркус разочарованно фыркает.
— Это мог быть кто угодно, — говорит он. — Что еще? Какие-нибудь отличительные черты? Волосы? Рост? Татуировки?
Она тяжело сглатывает и пожимает плечами.
— Никаких татуировок. Он такой же, как все. Выглядит как обычный парень. Темные волосы, темные глаза, среднего роста. В нем нет ничего особенного, ничего такого, что выделяло бы его.
— Она права, — говорю я. — Я видела его, когда он поднимал ее на подиум. Он выглядит как какой-то генеральный директор в модном костюме. У меня от него мурашки побежали по коже. Он остановился и спросил меня, кто мой мастер, и когда я сказала, что не продаюсь, он повел себя так, словно для него это не будет проблемой. Я бы узнала его, если бы увидела снова.
Руки Леви сжимаются в кулаки, ему не нравится мысль о том, что кто-то пытается забрать то, что принадлежит ему, когда Роман бормочет с переднего сиденья.
— Послушай, ты можешь остаться у нас на ночь. Сделай несколько звонков и разберись с этим, но не более того. Я не знаю этого парня. Он может быть кем угодно, и я не стану подставлять свою шею ради тебя или рисковать жизнями моих братьев, — говорит он. — Если он придет искать тебя, конечно, мы с радостью усмирим его, но мы не собираемся устраивать охоту на ведьм ради тебя.
Она кивает, чувствуя, как на нее накатывает волна печали.
— Я понимаю, — говорит она тихим голосом, надеясь, что братья перевернут небеса и ад, чтобы спасти ее, и станут ее
— С тобой все будет в порядке, — говорю я ей тихим голосом, пытаясь сохранить наш разговор в тайне. — Позвони своему мужу, когда мы вернемся, и договорись о месте для встречи. Мы тебя подбросим, и после этого вы, ребята, должны уехать на хрен. Смените имена и постройте новую жизнь в другой стране, там, где он вас не найдет. С вами все будет в порядке. Купи себе пистолет и научись снова дышать.
Жасмин тяжело сглатывает и натянуто улыбается мне, но улыбка не достигает ее глаз, хотя я вижу благодарность, спрятанную глубоко под ее горем. Она рада выбраться оттуда и снова увидеть свою семью, но навязчивые воспоминания убьют ее. После этого ей чертовски сильно понадобится хороший психотерапевт.
Мы едем уже час, когда Роман съезжает с шоссе, поднимая облако пыли, когда сворачивает на грунтовую дорогу, следуя указателю с надписью "АВТОМАСТЕРСКАЯ ДЖО".
— Что мы делаем? — Спрашиваю я, выпрямляясь и выглядывая в окно.
— Вы хотите, чтобы эти штуки сняли с ваших шей, не так ли?
Я опускаю руку на тяжелый ошейник, и облегчение пульсирует во мне, когда я перевожу взгляд на Романа. Тепло разливается по мне. Он мог бы легко дождаться, пока мы вернемся в замок, и попросить одного из своих братьев освободить нас, но это просто показывает, что иногда он не такой бессердечный засранец, каким всегда стремится быть. Лучезарная улыбка расплывается на моем лице.
— Черт возьми, да.
Роман подъезжает к передней роллерной двери мастерской, и мы все на мгновение оглядываемся по сторонам.
— Никого нет дома, — бормочет Маркус, замечая то же, что и все мы: ни машин, ни огней, и, судя по толстой цепи и замку, свисающим с входной двери, тут уже давно никого не было.
Мы вылезаем из машины, а Леви копается на заднем сиденье "Эскалейда", пока мы идем к двери. Жасмин держится рядом со мной, все еще не доверяя парням, но зная, что сейчас они — ее единственная надежда. Леви появляется через мгновение с массивным болторезом, и я удивленно смотрю на него.
— Ты просто держишь его на заднем сиденье машины?
Его брови хмурятся, когда он смотрит на меня.
— А ты нет?
Гребаный ад.
Возвращая свое внимание к двери, я наблюдаю, как Леви подходит и перерезает толстую цепочку, словно это был всего лишь лист мокрой бумаги. Его мышцы напрягаются, и я совершенно загипнотизирована, пока не вспоминаю, что именно эти придурки в первую очередь ответственны за то, что я оказалась в этом дурацком ошейнике.
Мы, не теряя времени, входим внутрь и включаем свет. Маркус прогуливается по этому месту, как будто он в своей стихии, точно зная, что ищет, когда возвращается и берет меня за руку. Он ведет меня через грязную мастерскую, и мое лицо морщится от запаха чего-то, что не нравится моему желудку.