Язык наш: как объективная данность и как культура речи
Шрифт:
А изложение того же самого содержания в письменной форме для того, кто пишет, протекает в ином режиме взаимодействия с эгрегорами и ноосферой в целом, — в более или менее состоявшемся обособлении его психики от психики других людей персонально. Но также, как и изустная речь в живом общении, письменное изложение или речь перед микрофоном в процессе звукозаписи предполагают определённость нравственно-психологических типов и характера образования тех, кому адресуется такое послание.
Другая грань вопроса о различии языковых форм выражения одного и того же содержания в изустной и в письменной речи обусловлена тем, что ритмика изустной речи и текста — обусловлены различными объективными факторами.
Ритмика изустной
Ритмика письменной речи на основе фонетической буквенной письменности [257] в разные исторические времена (с появлением пергамента и бумаги) была обусловлена разными факторами: первоначально — количеством чернил, которое могло вместить перо; с появлением авторучек — длиной строки и способностью кисти руки перемещаться вдоль строки без переноса места расположения локтевого сгиба по поверхности стола; с появлением пишущих машинок — длиной строки стандартной строки (63 — 64 символа в большинстве случаев) и необходимостью перевода каретки; с появлением компьютеров и текстовых редакторов — непосредственно — практически ничем из числа ранее упомянутых внешних факторов, но обусловленность ритмики текста алгоритмикой мышления сохраняется.
До появления компьютеров и текстовых редакторов ритмика мышления вынужденно подстраивалась под внешние факторы, задающие максимальную продолжительность одного действия по созданию текста: частоту обмакивания пера в чернильницу или переход к новой строке, что требовало переместить лист бумаги или руку (в рукописном письме), либо перегнать каретку пишущей машинки.
Теперь можно рассмотреть вопрос об употреблении в русле Концепции общественной безопасности иноязычных слов.
Человечество — многонационально, и каждый народ в глобальном историческом процессе идёт своими путями, при этом:
· в каких-то аспектах развития своей культуры народ, дублируя, сам производит то, что в то же самое время создаётся другими народами;
· в каких-то аспектах своей культуры производит нечто, неповторимо своеобразно отличающее его от других;
· а в каких-то аспектах своей культуры остаётся безплодным.
При рассмотрении вопроса о неравномерности исторического развития и своеобразии национальных культур надо помнить, что все достижения и отсутствие каких-либо достижений во всякой культуре выражают разнородные нравственно обусловленные потребности людей, а все потребности людей и общественных институтов распадаются на два класса [258]:
· биологически допустимые демографически обусловленные потребности — соответствуют здоровому образу жизни в преемственности поколений населения и биоценозов в регионах, где протекает жизнь и деятельность людей и обществ. Они обусловлены биологией вида Человек разумный, полово-возрастной структурой населения, культурой (включая и обусловленность культуры природно-географическими условиями) и направленностью её развития (к человечности либо назад в откровенное рабовладение или «консервации» исторически сложившегося человекообразия на основе придания ему каких-то новых форм, скрывающих нечеловечный характер цивилизации, но создающих видимость общественного прогресса);
· деградационно-паразитические потребности, — удовлетворение которых причиняет непосредственный или опосредованный ущерб тем, кто им привержен, окружающим, потомкам, а также разрушает биоценозы в регионах проживания и деятельности людей; приверженность которым (как психологический фактор, выражающийся, в частности, в зависти или неудовлетворённости к более преуспевшим в разнородном «сладострастии»), пусть даже и не удовлетворяемая, препятствует развитию людей, народов и человечества в целом в направлении к человечности. Они обусловлены первично — извращениями и ущербностью нравственности, вторично выражающимися в преемственности поколений в традициях культуры и в биологической наследственности.
Соответственно этому, отсутствие “прогресса” культуры в области удовлетворения разнородных деградационно-паразитических потребностей у того или иного народа — не признак его творческого безплодия или культурной отсталости и биологической неполноценности; соответственно, чьи-либо достижения в области удовлетворения деградационно-паразитических потребностей — не показатель культурного лидерства и творческого превосходства над другими народами и их государствами.
В Жизни объективность Добра и Зла непосредственно выражается в объективной принадлежности всех устремлений и всей разнородной деятельности людей к одному из двух названных классов потребностей: демографически обусловленных и деградационно-паразитических.
* *
Соответственно неравномерности и своеобразию исторического развития национальных культур в процессе глобализации обмен разных культур своими достижениями, относящимися к обоим спектрам потребностей, — неизбежен. И одной из его составляющих является обмен разных языков словарным составом и грамматическими структурами.
Естественно, что когда в какой-либо национальной культуре появляется нечто новое, ранее не свойственное культурам других народов и чему в них нет своих более или менее одновременно возникших аналогов, то в большинстве случаев это получает и какое-то описание в языковых формах того народа, который это новое породил. Если это достижение вызывает интерес представителей других культур, то естественно, что в их родных языках для того, чтобы описать это новое для своих соотечественников не всегда хватает слов и тогда для описания перенимаемых достижений заимствуются готовые слова, которыми воспользовались для их описания народы творцы и первооткрыватели.
Именно так изрядная доля современной научной терминологии пришла в национальные языки из древнегреческого, латыни, арабского; многие финансово-экономические термины пришли в другие языки из тех языков, где они впервые возникли (в частности, «дeбет», «крeдит», «банк» пришли из средневекового итальянского вследствие того, что тогда Венецианская республика преуспела в банковском деле при ведении мировой — по масштабам тех лет — торговли).
Но на процесс народного творчества в тех или иных областях, когда возникает нечто новое и это новое получает описание языковыми средствами в культуре народа творца и первооткрывателя этого нового, можно взглянуть и изнутри его языковой культуры. Тогда выясняется, что есть две базовых возможности описания этого прежде безымянного нового достижения:
· первая — остаться в своей исторически сложившейся языковой культуре и:
O либо на основе корневой системы своего языка произвести новые слова, которые обретут смысл, обусловленный этим новым достижением или открытием;
O либо придать какое-то специфическое значение уже существующим словам своего языка;
· вторая — воспользоваться какими-либо словами иных языков, придав им в своём языке специфический смысл, обусловленный этим новым достижением или открытием и который будет отличаться от всех значений этих слов в тех языках, откуда они заимствуются, вследствие новизны достижений в культуре человечества.